Византийские очерки. Труды российских ученых к XXIV Международному Конгрессу византинистов

Авторство перевода. Проблема авторства древнерусского перевода договоров относится к числу дискуссионных. Я. Малингуди по неясным причинам не стала его рассматривать в своем исследовании. Однако решается эта проблема довольно просто, если принять во внимание церковную ситуацию в Киевской Руси в первой половине XI в. Как известно, первые русские митрополиты присылались в Киев из Византии и были греками. Приезжая на Русь, они должны были иметь в своей свите переводчиков-толмачей, без помощи которых контакт с местной паствой был бы попросту невозможен. Именно эти люди, кем бы они ни были по происхождению – русскоязычными греками или грекоязычными славянами – стали первыми переводчиками византийских текстов на древнерусский книжный язык. По причинам ведомственного характера деятельность этих первых переводчиков должна была ограничиваться границами Киева.

Документальная основа перевода. Вопрос о том, с какого именно византийского документа был сделан древнерусский перевод, весьма убедительно, на наш взгляд, разрешен Я. Малингуди. Согласно ее выводам, повторяющаяся во всех трех договорах формула «Равно дроугаго съвѣщания, бывшаго при (тѣхъ же) (следуют имена императоров)» представляет собой так называемое «заглавие» (die Etikette), которым писец византийской имперской канцелярии отмечал сделанные им копии важных дипломатических документов, вносимые в так называемую «копийную книгу» (Kopialbuch) в хронологическом порядке (т. е. в порядке правления императоров). На русский язык формула заглавия корректно переводится как «Копия другого договора (соглашения), бывшего при (таких-то императорах или императоре)». У многих исследователей XIX–XX вв., не опиравшихся на данные византийской дипломатики, слово «дроугаго» вызывало непонимание, ведь фраза с этим словом открывает текст всех трех договоров и заставляет предполагать наличие неких предшествующих договоров, о которых молчат наши источники[383]. Остроумное допущение Я. Малингуди, что в русском тексте отразилась византийская процедура внесения копий договоров в канцелярскую копийную книгу, снимает все вопросы и делает русский текст предельно ясным. Поскольку обычно в копийной книге имелось несколько копий договоров, заключенных в правление данного императора (и его соправителей), то каждая последующая копия начиналась этикетной формулой – «Копия другого договора, бывшего при (тех же) императорах». Это обстоятельство прямо указывает нам на греческие документы, с которых был сделан русский перевод – этими документами были византийские копии договоров, внесенные в копийную книгу имперской канцелярии[384]

. Из этого простого и остроумного объяснения с необходимостью следует вывод о том, что оригиналы договоров X в., хранившиеся в киевском княжеском архиве, к началу XII в. (а может быть, уже к середине XI в.) были утрачены. Только в этом случае могла возникнуть необходимость доставки из Константинополя греческих копий этих договоров. Таким образом, отмеченное выше отсутствие перевода договоров в Начальном своде 90-х годов XI в. находит прямое объяснение – древнерусского перевода не было, поскольку к тому времени были утрачены греческие оригиналы X в.[385]

В свете работ Я. Малингуди можно окончательно оставить весьма спорное мнение И.И. Срезневского, поддержанное А.А. Шахматовым и Д.С. Лихачёвым, согласно которому загадочное слово «дроугыи» должно означать ‘дружественный’ (в результате путаницы паронимичных греческих форм έταίρου ‘друга, товарища’ и έτέρου ‘другого’), а вся фраза интерпретируется как «копия договора о дружбе»[386]. Ошибочность данного объяснения очевидна из того, что в византийских договорах понятие «дружба» регулярно передается не термином έταιρεία, а словом αγάπη ‘любовь’ – ср. греч. ειρηνική αγάπη ‘мирная любовь’ у хрониста Феофана

[387], в русском тексте договоров – «бывъшюю любъвь», «имѣти любъвь», «хранити любъвь» и др.[388]Не выдерживает критики и тезис С.М. Каштанова (не знавшего работ Малингуди), что «равно дроугаго свещания» должно означать ‘экземпляр, равносильный другому экземпляру договора’[389]

.

Доставка византийских копий в Киев. Какими путями византийские копии договоров могли попасть в Киев? На наш взгляд, официальный характер переводимых документов не оставляет возможности для других объяснений, кроме предположения о доставке копий с каким-либо из официальных представителей Византии в Киеве: например, византийских посланников или всё тех же митрополитов-греков. Конкретные обстоятельства этой доставки реконструировать невозможно. Можно лишь полагать, что греки доставили в Киев копии договоров официальным путем – возможно, по прямому запросу киевского князя (Ярослава Мудрого?) с целью их перевода на древнерусский книжный язык и последующего использования в летописании.