Владетельные князья Владимирских и Московских уделов и великие и удельные владетельные князья Суздальско-Нижегородские, Тверские и Рязанские. Великие

По смерти Константина из детей Михаила Ярославича оставался один Василий, в данную минуту самый старший в семье тверских князей, следовательно, считавший Тверской стол бесспорно принадлежавшим ему; нужно было только съездить к хану за ярлыком, а ездить в Орду с пустыми руками нельзя. И вот Василий Михайлович, пользуясь отсутствием Всеволода, еще не возвращавшегося из Орды, прислал «даныциков своих» в Холм «и взяша дань на людех в Холму»; после этого он отправился в Орду[1704]. Между тем Всеволод успел выхлопотать себе ярлык на Тверской великокняжеский стол; в то же время он узнал, еще будучи в Орде, как в его уделе хозяйничал Василий Михайлович. Возвращаясь из Орды с ханским послом, он встретил своего дядю в г. Бездеже «и ограби его»[1705]. Долго спорили в Орде дядя и племянник, и только в 1347 г. Всеволод возвратился с послом и ярлыком в Тверь, а Василий — в Кашин.

Как старейший в роде, Василий не мог, конечно, оставить своих притязаний на Тверской стол, и в том же 1347 г. между дядей и племянником, по возвращении их из Орды, «сотворися межи ими нелюбие, а людем тверским тягость», вследствие чего последние стали разбегаться[1706]. Ссора дошла, наконец, до того, что «мало кровопролитна не бысть межи их»[1707]. Но в следующем, 1348 г., при посредстве тверского владыки Феодора, между дядей и племянником состоялось примирение, скрепленное крестным целованием: уступив Тверь дяде, Всеволод ограничился своим Холмским уделом. Вследствие такого оборота дел разбежавшиеся тверские люди начали возвращаться в свои покинутые жилища[1708]

.

В том же 1348 г. Всеволод породнился с литовским князем Ольгердом: этот последний женился на сестре Всеволода, Ульяне Александровне. Замечательно, что Ольгерд спросил согласия на этот брак у великого князя Московского Семена Ивановича Гордого, еще ранее женившегося на Марии, сестре Ульяны[1709]. В свою очередь и Василий Михайлович сближается с Москвой: в 1349 г. сын его Михаил женился на Василиссе, дочери Семена Ивановича Гордого[1710].

Свойство с великим князем Московским и получение, в 1351 г., от хана Ахмата ярлыка на Тверское великое княжество придало больше силы и смелости Василию Михайловичу[1711], и он, с того же 1351 г., начинает теснить своего племянника Всеволода, «обидити чрез докончание, и бояр и слуг его тягостию данною [дань] оскорбляти»[1712]. Так продолжалось до 1356 г. Наконец Всеволод уже не мог долее выносить притеснений от дяди и в помянутом году отправился во Владимир к митрополиту Алексию, как к третейскому судье, с жалобой на Василия Михайловича. Этот последний, «по митрополичью слову», отправил в Москву послов к великому князю Ивану II Ивановичу «и сотвори мир и любовь велию» с ним; потом в сопровождении тверского владыки Феодора отправился к митрополиту, «и многа быша межи их [дядей и племянником] глаголания, но конечный мир и любовь не сотвориса»[1713]

.

В том же 1356 г. русские князья отправились в Орду к новому хану Бердибеку; Василий и Всеволод пошли разными путями; последний пошел чрез Переславль, но наместники великого князя Ивана Ивановича не пропустили его, конечно зная, что московский великий князь держит сторону Всеволодова противника. Таким образом, Всеволод Александрович вынужден был пробираться к хану чрез Литву. Это было в 1357 г., а между тем в том же 1357 г. Василий Михайлович уже возвратился из Орды[1714]. Князь Холмский явился в Орду тогда, когда там все уже настроено было против него. Василий Михайлович на этот раз сам не поехал в Орду, а послал туда доверенных лиц с жалобами на своего племянника. Хан и ханша без суда выдали Всеволода Василию: для холмского князя наступило «томление велие» от дяди; бояре, слуги и простой народ его подвергались «граблению», «продаже» и т. и.[1715] Вследствие этого нестроения, которое, очевидно, внушало сильные опасения за последствия, даже владыка Феодор хотел оставить Тверскую епископию (он, вследствие нестроения, «не восхоте… владычества во Твери»), и только митрополит Алексий удержал его от такого шага[1716].