Владимир Набоков: pro et contra T2

Где райфинифтяный и СиринПоет на ветке расписной,Где Пушкин говором просвиренПитает дух высокий свой… [10]

(примечателен невольный подарок, который Клюев делает Сирину, помещая его в одной строфе с Пушкиным).

Можно предполагать, что для Набокова вообще был характерен интерес к «предыстории» своего псевдонима в текстах предшественников. Уже приходилось говорить о том, что своеобразное превращение Набоковым в «Даре» Ахматовойв литератора Шахматовас переменой пола (gendershift) — рядом упоминается поэтесса Анна Аптекарь— могло быть спровоцировано таким же gendershift'ом, разумеется, предварительным и невольным, у самой Ахматовой:

Иль уже светлоокая, нежная СиринНад царевичем песню поет? [11]

(ср. перекличку цитируемых «сиринских» фрагментов Блока и Ахматовой: Или сирины… поют? — Иль… Сирин… поет?). В «Даре» же упоминается присяжный поверенный

Пышкин,который произносил в разговоре с вами: «Я не дымаю» и «Сымашествие», — словно устраивая своей фамилье некое алиби… (III, 289).

Откровенно обнажаемый Набоковым характер переноса Пушкин — Пышкин,т. е. у — ы,может быть ответом на пушкинского Суринаиз «Пиковой дамы»: Сирин — Сурин,и, соответственно, и — у.Некоторые переклички прослеживаются в «Даре» и с пьесой Александра Жемчужникова «Любовь и Силин».

В приведенном фрагменте не менее важна тема умножения,и особенно в соседстве с раем.Здесь угадывается еще один спутник-соперник Набокова — Пастернак:

Мы были в Грузии. ПомножимНужду на нежность, ад на рай… [12]

Ср. также у Пастернака «Мы были в Грузии» и у Набокова «Мы <…> завтракали в <…> Италии».

«Волны» Пастернака, откуда взята приведенная цитата, оказывались актуальны для Набокова и впоследствии. В небольшой поэме «К кн. С. М. Качурину» (1947) у Набокова:

Мне хочется домой.Довольно… [13]

и в «Волнах» Пастернака:

Мне хочется домой,в огромностьКвартиры, наводящей грусть… [14]

Есть и другие, менее значительные совпадения. У Набокова: «И всем долинам Дагестанским// я шлю завистливый привет», у Пастернака: «Внутри дымился Дагестан<…> Спирали выход из долин»;вторая строка (стихотворения) у Набокова: «И вот уж третий день живу»,вторая строка (стихотворения) у Пастернака: «И то, чем я еще

живу».

Если учесть продолжение пастернаковского фрагмента из «Волн»: «Мы были в Грузии. Помножим / Нужду на нежность, ад на рай, / Теплицу льдамвозьмем подножьем…», то можно объяснить и глицинии:не противореча семантике теплицы, они совпадают с ней фонетическим элементом -лиц-(ср. -зин-для бензинаи резины), но еще более близки льдамчерез латинское glacies«лед» и его производные в различных языках.

Райна цветочном полюсе позволяет предполагать некий «ад» на полюсе техническом, особенно в связи с пастернаковским ад на рай.Семантику Аида отчасти берет на себя асфальт

— через паронимическую близость к асфоделю,цветку загробного мира, ср. в «Истинной жизни Себастьяна Найта» роман Найта о перспективах загробного существования «Сомнительный асфодель». При такой интерпретации асфальтавсе составляющие контекста получают полное истолкование в рамках одной глубинной схемы, формирующей контекст через систему интертекстуальных и паронимических ходов.

Помимо прочего, контекст в рамках той же системы ассоциативных ходов оказывается соотнесен и с семантикой целого. Центрального (кроме рассказчика) героя «Ultima Thule» зовут Адам Фальтер,в прозрении он открывает некую разгадку мира. Ассоциация имени с библейским Адамом,с его беззаконным познанием, очевидна; но к мифологеме «изгнания из рая» асфальт,если признавать его «адские» ассоциации, подключается звуковой близостью с фамилией героя: ФАЛЬТер — асФАЛЬТ.

Строки Ахматовой

Бензина запах и сирени

и Мандельштама

И сирень бензином пахнет

имеют у Набокова и более явное продолжение. В рассказе «Весна в Фиальте» есть сцена любовной близости между рассказчиком Васенькой и Ниной.

… а немного позже я шагнул на этот балкончик, и пахнуло с утренней пустой и пасмурной улицы сиреневатойсизостью, бензином,осенним кленовым листом…