Владимир Набоков: pro et contra T2

В тех нарочито плохих стихах, которые Шишков предложил рассказчику в начале знакомства, рифмовались жасминаи выражала ужас мина, беседкии бес едкий(IV, 408). В начале IX главы «Отцов и детей» Базаров («Асмодей нашего времени»), обсуждая кирсановское сельское хозяйство, в частности, замечает: «Вот беседка принялась хорошо <…> потому что акация да сирень— ребята добрые, ухода не требуют». [18]Таким образом, жасминоказывается здесь родственником-заместителем сиренипо денотативной линии, сигнализирующим о начале «разыгрывания» сиреневой темы, а беседка— точным лексическим совпадением (Шишков рифмует также

ноктюрныи брат двоюрный,любопытно, что далее в IX главе «Отцов и детей» говорится о Фенечке и ее сыне Мите, единокровном брате Аркадия, а Николай Николаевич играет на виолончели «Ожидание» Шуберта).

А. Ф. Белоусовым отмечена преемственность в сочетании сирении акациимежду усадьбами Кирсановых и Манилова, эта комбинация восходит ко вкусам императрицы Марии Федоровны. [19]Вокруг маниловского дома «были разбросаны по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых акаций». [20]Внимательный читатель Набоков, скорее всего, заметил это совпадение; во всяком случае, годы спустя, пересказывая роман Тургенева в американских лекциях, он укажет место действия одного из кульминационных эпизодов романа: «Мы присутствуем при знаменитой сцене в сиреневой беседке». [21]

Но если тургеневская синельесть, в числе прочего, еще и сирень,

и конкретная сирень, и к тому же гостившая некогда у Гоголя, то возможно сопоставить ее (и по структуре словосочетания, и по особому типу звукового повтора) с гоголевской шинельюиз известного апокрифического высказывания Достоевского «Все мы вышли из гоголевской шинели». Пара шинель — синельпопадает тогда в контекст (прослеженный в предыдущей работе автора) «пересчета по шибболету», т. е. мены начальных С и Ш с целью порождения новых знаков и смыслов.

Еще одно немаловажное обстоятельство, позволяющее настаивать на реальности реконструируемого ассоциативного сплетения, состоит в том, что и шинельи синель(2) (шнурки) происходят от одного и того же французского chenille.

3. Сирень в прихотливом подтексте: «Неправильные ямбы»

НЕПРАВИЛЬНЫЕ ЯМБЫ

В последний раз лиясь листамимежду воздушными перстамии проходя перед грозойот зелени уже настойчивойдо серебристости простой,олива бедная, листваискусства, плещет, и словалелеять бы уже не стоило,если б не зоркие глаза

и одобрение бродяги,если б не лилия в овраге,если б не близкая гроза.Итака, 1953(Стих., 286)

Это один из сравнительно ранних примеров той поэтики позднего русского стихотворного Набокова (в качестве высшего взлета включающей «С серого севера…»), для которой характерен ряд особенностей, отчетливо противопоставляющих ее, в частности, набоковской поэтической манере двадцатых и даже тридцатых годов. Четкость и «классичность» на некоторых уровнях организации текста подчеркнуто размывается. Утрачивается метрико-ритмическая «правильность»: в данном стихотворении это проявляется в сверхсхемных ударениях на первых слогах строк в последнем четверостишии, что и делает ямбы неправильными;в других текстах Набоков может и вовсе выходить за пределы силлабо-тонической метрики. Рифма, в соответствии с «футуристической» традицией (Маяковский, Пастернак, Цветаева и др.), движется от точности к комбинации неточности и богатства ( настойчиво — не стоило;в «С серого севера…»: севера — дереваи Оредежъ — до сих пор еще). Характерно сочетание в соседних строках мужских, женских и дактилических рифм, как и вообще интерес к дактилическим рифмам. Решительно преодолевается структура четырехстишия: первые две строфы — четырехстишия чисто графические, что видно из расположения рифмующихся строк: ААб бдд, причем рифмы — дактилические. Словом, размываются все традиционные компоненты стиха — ритм, рифма, строфика.

Наряду с этим возрастает напряженность синтаксиса (все стихотворение — единое предложение, и подлежащее первого простого предложения, — второе оказывается безличным, — появляется только в строке 6 после двух деепричастных оборотов, один из которых занимает две строки, а другой — три) и особенно спаянность звуковой структуры стиха, выдвигающая на первый план звукосмысловые — паронимические и анаграмматические — отношения.