Властелин Колец

Гэндальф не двинулся. И в этот самый момент далеко позади, в каком-то внутреннем дворе Города запел петух. Резко и звонко кричал он, не обращая внимания на колдовство или войну, и лишь приветствуя утро, пришедшее с рассветом в небо высоко над тенями смерти.

И, словно в ответ, издалека прозвучала другая нота. Рога, рога, рога. Слабым эхом отразился их звук от тёмных склонов Миндоллуина. Дикий рёв больших рогов Севера. Ристания пришла наконец.

Глава V

Скачка ристанийцев

Было темно, и Мерри, который лежал на земле, завёрнутый в шерстяное одеяло, ничего не мог разглядеть; однако, хотя ночь была душной и безветренной, невидимые деревья вокруг него тихо вздыхали. Он поднял голову и снова услышал этот звук: шум, подобный слабому рокоту в покрытых лесом холмах и горных склонах. Пульсирующий рокот неожиданно обрывался, а потом начинался снова, но в другой точке, то ближе, то дальше. "Интересно, слышат ли его часовые?" — подумал он.

Мерри не видел их, но знал, что со всех сторон его окружают отряды ристанийцев. Он чуял в темноте запах лошадей и слышал, как они переступают ногами, тихо топая по покрытой хвоей земле. Войско разбило бивак в сосновых лесах, которые жались к Маяку на Айленахе — высокому холму, стоящему чуть впереди длинных хребтов леса Друадан, которые тянулись вдоль главного тракта в Восточной Анории.

Мерри так устал, что не мог спать. Он скакал уже четыре полных дня, и всё густеющий мрак постепенно углублял тяжесть на его сердце. Теперь Мерри сам не понимал, чего это он так рвался в поход, тогда как получил полное дозволение и даже приказ своего господина оставаться на месте. Его интересовал также вопрос: а что, если герцог знает о его ослушании и гневается? Может быть, и нет. По-видимому, между Дернхельмом и Эльфхельмом — маршалом, который командовал эоредом, в составе которого они скакали, — существовало некое взаимопонимание. Он и все его люди не обращали внимания на Мерри и делали вид, что не слышат, если он открывал рот. С тем же успехом он мог быть просто дополнительной поклажей, которую вёз Дернхельм. Дернхельм тоже не служил утешением: он никогда ни с кем не заговаривал. Мерри чувствовал себя маленьким, совершенно ненужным и одиноким. Время сейчас было тревожное, войску угрожала опасность. Они были менее чем в дне скачки от внешних стен Минас Тирита, окружавших пригороды. Вперёд были высланы разведчики. Некоторые не вернулись. Другие, торопливо примчавшиеся назад, сообщили, что дорога впереди захвачена. На тракте тремя милями западнее Амон Дина расположилось вражеское войско, и кое-какие отряды людей уже движутся по нему дальше и находятся не более чем в трёх лигах. В холмах и лесах по обеим сторонам тракта бродят орки. Герцог и Эомир держали в этой тревожной ночи совет.

Мерри хотелось поболтать хоть с кем-нибудь, и он подумал о Пине. Но это лишь увеличило его беспокойство. Бедняга Пин: заперт в большом каменном городе, одинокий и испуганный. Мерри захотелось, стать высоким всадником, как Эомир, чтобы он мог трубить в рог или что-нибудь ещё такое и примчаться галопом к Пину на выручку. Он уселся, прислушиваясь к барабанам, которые снова зарокотали, теперь ближе. Вскоре он услышал тихо переговаривающиеся голоса и увидел тусклые полуприкрытые фонари, которые мелькали между деревьев. Люди поблизости принялись неуверенно перемещаться в темноте.

Возникла смутная высокая фигура и споткнулась об него, кляня древесные корни. Мерри узнал голос маршала Эльфхельма.

— Я не корень, сэр, — сказал он, — и не мешок, а ушибленный хоббит. И самое меньшее, что вы можете сделать в качестве извинения, это сообщить мне, что происходит.

— Только то, что способно ходить в этом проклятом мраке, — ответил Эльфхельм. — Но мой господин велел быть готовыми. Приказ выступать может прийти в любую минуту.

— Значит, враги приближаются? — тревожно спросил Мерри. — И это их барабаны? Я уж начал думать, что мне это мерещится, раз никто больше, по-видимому, не обращает на них внимания.

— Нет, нет, — сказал Эльфхельм, — враги на дороге, не в холмах. Ты слышишь щуров, диких лесных людей: так они переговариваются друг с другом на расстоянии. Говорят, что они всё ещё населяют лес Друадан. Они — остатки старых времён, немногочисленны, скрываются ото всех, дики и осторожны, словно звери. Они не воюют с Гондором или Герцогством, но сейчас они встревожены тьмой и приходом орков: боятся, что могут вернуться Чёрные годы, на что достаточно похоже. Спасибо ещё, что они не охотятся на нас: говорят, что они пользуются отравленными стрелами, а уж лес знают выше всяких сравнений. Однако они предложили свои услуги Теодену. Как раз сейчас одного из их вождей ведут к герцогу. Вон там, где движутся фонари. Вот всё, что я слышал. А теперь я должен заняться приказами моего господина. Сложите себя сами, мастер Мешок!

Он растворился в тенях.