Властелин Колец

Сэм посмотрел вверх, на крепость орков, и внезапно её узкие окна загорелись огнями, сделавшись похожими на маленькие красные глаза. Вдруг это какой-то сигнал? Его страх перед орками, забытый на время в ярости и отчаянии, вернулся опять. Насколько Сэм мог судить, для него был единственный возможный путь: он должен идти вперёд и постараться отыскать главный вход в эту ужасную крепость, — но его колени ослабли и он почувствовал, что трясётся. С усилием оторвав глаза от башни и рогов Ущелья перед собой, Сэм заставил повиноваться непослушные ноги и медленно, вслушиваясь во все уши, вглядываясь в плотные тени скал вдоль дороги, вернулся по своим следам, миновал место, где пал Фродо и всё ещё висела вонь Раконы, а затем зашагал вперёд и вверх, пока не очутился снова в той самой расщелине, где надел Кольцо и увидел отряд Лохмача, проходящий мимо.

Здесь он остановился и сел. Сейчас он не мог заставить себя двинуться дальше. Сэм чувствовал, что, как только он минует вершину перевала и спустится на один шаг в самый Мордор, шаг этот будет бесповоротным. Ему никогда не вернуться. Без какой-либо ясной цели, он вытащил Кольцо и надел его снова. И тут же он ощутил великое бремя его тяжести и вновь почувствовал, но сильнее и гораздо определённее, чем когда-либо, злобу Глаза Мордора, ищущего, пытающегося пронзить тени, которые он создал для своей собственной защиты, но которые теперь мешали ему в его беспокойстве и сомнении.

Как и прежде, Сэм ощутил, что слух его обострился, но что до зрения, то все предметы этого мира выглядят разреженными и смутными. Скалистые стены тропы стали бледными, словно проглядывающими сквозь туман, но вдали он всё ещё слышал бульканье страдающей Раконы, зато резко и отчётливо и, как ему показалось, совсем рядом, раздались крики и лязг металла. Сэм вскочил на ноги и прижался к стене рядом с дорогой, радуясь Кольцу, потому что тут явно был на подходе ещё один отряд орков. Или так он подумал сначала. Потом до него внезапно дошло, что это не так: его слух обманул его, крики орков доносились из крепости, чья верхняя башня-рог была теперь справа над ним, по левую сторону Расщелины.

Сэм содрогнулся и попробовал заставить себя двигаться. Здесь явно творилось что-то ужасное. Возможно, вопреки всем приказам, жестокость орков возобладала, и они мучают Фродо или даже свирепо кромсают его на куски. Сэм прислушался, и тут в его душе появился проблеск надежды. Сомнений быть не могло: в крепости драка. Должно быть, орки сцепились друг с другом, Лохмач и Живоглот перешли к ударам. Хоть и слаба была надежда, которую давало это предположение, её хватило, чтобы подбодрить Сэма. Может быть, это и есть шанс. Любовь к Фродо возобладала над всеми прочими мыслями, и, забыв про грозящую ему самому опасность, он громко крикнул:

— Я иду, мистер Фродо!

А затем побежал вперёд, к перевалу, и через него. Тропа тут же свернула влево и круто ринулась вниз. Сэм пересёк границу Мордора.

Он снял Кольцо. Быть может, им двигало некое внутреннее предчувствие опасности, хотя про себя он подумал только, что хотелось бы видеть всё более отчётливо. "Лучше уж сразу разглядеть самое худшее, — пробормотал он. — а не бродить вокруг да около, спотыкаясь в тумане!"

Сурова и жестока, и горька была страна, которую встретил его взгляд. Под ногами Сэма высочайший хребет Эфель Дуата круто падал огромными утёсами вниз, в чёрный прогал, на дальней сторонке которого вздымался другой хребет, много ниже. Его выщербленный, скалящийся утёсами, похожими на клыки, край, чернел на фоне красного свечения за ним: это был мрачный Моргай, внутренне кольцо оград этой земли. Далеко позади него, но почти прямо впереди, за широким озером тьмы, испещрённой крошечными огоньками, полыхало яркое зарево, из которого гигантскими столбами поднимался крутящийся дым — сумрачно-красный у корней, чёрный вверху, там, где он сливался с клубящимся плотным покровом, который крышей висел над всей проклятой страной.

Сэм смотрел на Ородруин, Огненную Гору. Время от времени горнила у подножья её пепельного конуса раскалялись и судорожно выплёскивали из глубоких расселин в склонах реки расплавленных скал, одни из которых стекали, пылая, вниз по большим каналам к Барат-дуру, другие змеились по каменной равнине, пока не остывали и не ложились, словно изогнутые тела драконов, извергнутые измученной землёй. В час такой работы Сэм и увидел Роковую Гору, и её свет, отрезанный высокой ширмой Эфель Дуата от тех, кто взбирался по тропе с запада, теперь ослепительно бил в жёсткую поверхность скал, так что они казались пропитанными кровью.