Властелин Колец

В дни Тьюрина II враги Гондора вновь напомнили о себе, ибо власть Саурона возросла и время его приблизилось. Все, кроме самых стойких, покинули Итилиэн и ушли на запад, за Андуин, а Итилиэн заполонили мордорские орки. Тьюрин построил в Итилиэне тайные убежища для своих воинов; из этих убежищ дольше всего просуществовало и дольше всего имело гарнизон убежище Эннет Аннун. Кроме того, Тьюрин вновь укрепил оборону острова Кайр Андрос[23], чтобы лучше защитить Анориэн. Но главная опасность подстерегала на юге: Харадримы захватили южный Гондор, и в долине Пороса шли ожесточенные бои. Когда Итилиэн наводнили превосходящие силы противника, Фолквин, король Рохана, исполнил клятву Эорла и сумел отплатить добром за помощь, посланную Берегондом. Он снарядил в Гондор многочисленное войско. С его помощью Тьюрин переправился через реку Порос и отпраздновал победу, но оба сына Фолквина в том бою пали. Всадники похоронили их, по обычаю своего народа, в одной могиле, ибо они были близнецами. Долго еще их курган, Хауд-ин-Гванур, возвышался на берегу реки, и враги Гондора боялись приближаться к нему.

После Тьюрина правил Тургон; время это запомнилось потомкам прежде всего тем, что за два года до смерти Тургона Саурон поднял голову и открыто заявил о себе, возвратившись в Мордор, где все давно уже было готово к его прибытию. Снова вознеслись к небу шпили Барад-дура, снова вспыхнуло пламя в недрах Ородруина, и последние жители Итилиэна бежали прочь. Когда же Тургон умер, Саруман прибрал к рукам Исенгард и превратил его в крепость.

«Эктелион II, сын Тургона, был мудрым правителем. Собрав воедино все оставшиеся у него силы, он принялся укреплять свое государство против нападения со стороны Мордора. Он привлек к себе на службу достойных мужей со всех концов страны, и тех из них, кто служил ему верой и правдой, наделял высоким положением при дворе и наградами. Почти во всех своих делах он прибегал к помощи и совету некоего выдающегося полководца, которого любил больше всех. Гондорцы звали этого полководца Торонгил, что значило „Звездный Орел“, ибо глаза у Торонгила были зоркими, как у орла, а на груди он носил серебряную звезду; никто, однако, не знал ни его настоящего имени, ни откуда он родом. К Эктелиону он пришел из Рохана, где служил королю Тенгелу, но сам был не из Рохирримов. Торонгил показал себя великим вождем и одержал много побед на суше и на море, но еще до того, как Эктелион отошел к праотцам, он снова покинул Гондор и исчез туда, откуда явился, — в сумрак неизвестности.

Торонгил часто напоминал Эктелиону, что силы мятежников Умбара представляют большую опасность для Гондора, угрожают земельным угодьям на юге и, в случае если Саурон перейдет к открытой войне, могут стать причиной поражения. В конце концов Торонгил, получив разрешение Наместника, собрал небольшой флот, незаметно высадился в Умбаре и под прикрытием темноты поджег бо́льшую часть пиратских кораблей. В бою у причалов он собственноручно одолел Командира Гавани и вскоре увел свой флот обратно, понеся лишь небольшие потери. Но, достигнув Пеларгира, Торонгил, ко всеобщему удивлению и печали, не стал возвращаться в Минас Тирит, где его ждали великие почести. Вместо этого он послал Эктелиону прощальную весть, сказав: „Другие дела призывают меня, о господин мой. Пройдет много времени и немало бед минет, прежде чем смогу я вернуться в Гондор, если позволит судьба“. Никто не догадывался, что за дела его ждут и кто призвал его, — но куда он направил свои стопы, не было тайной. Он сел в лодку, переправился через Андуин, попрощался с товарищами и дальше пошел один; пока его можно было видеть, лицо его было обращено к Горам Мрака.

Уход Торонгила вызвал в Городе уныние: потеря представлялась огромной всем — всем, кроме, возможно, Дэнетора, сына Эктелиона, который уже достиг тогда совершеннолетия и через четыре года, по смерти отца, занял кресло Наместника.

Дэнетор II был человеком гордым и храбрым; он был высок ростом и держался по-королевски. Подобного ему не рождалось в Гондоре вот уже много поколений. Кроме того, он был мудр, дальновиден и начитан в Предании. Странно, но он был чем-то похож на Торонгила; казалось, они принадлежали к одному роду, однако в сердцах людей и в глазах отца ему всегда приходилось уступать первенство чужаку. Многие считали, что Торонгил попросту решил уйти прежде, нежели соперник станет ему господином; впрочем, Торонгил часто предостерегал Эктелиона от чрезмерного доверия к Саруману Белому из Исенгарда, предлагая прислушиваться не к нему, а к Гэндальфу Серому. Дэнетор, наоборот, недолюбливал Гэндальфа, и, когда Эктелион умер, Серого Странника стали меньше жаловать в Минас Тирите. Поэтому позднее, когда все вышло на поверхность, многие догадались, что Дэнетор, видевший благодаря своему острому уму дальше и глубже прочих людей своего времени, уже тогда понял, кто такой Торонгил, и заподозрил, что тот, войдя в сговор с Митрандиром, сам замышляет захватить власть.