Властелин колец

– Дальше нечитаемо, и довольно долго, — продолжал Гэндальф. — Я могу разобрать только несколько слов: «золото», «топор Дьюрина» и еще что–то вроде «шлема». А потом: «Отныне над Морией властвует державный владыка Балин». Это, по–видимому, конец главы. Потом звездочки и уже другим почерком: «Мы нашли истинное серебро». Потом что–то вроде «отлично сработано», а потом… подождите… а, ну, это просто: «мифрил»

! И наконец, последние две строки: «Оин отправился на розыски в верхние оружейни третьей бездны». Потом словно бы «пошел на запад», клякса, «к воротам Остролистии».

Гэндальф замолчал и перевернул несколько страниц.

– Дальше все в том же роде, — сказал он. — Писано в спешке и сильно повреждено. При этом освещении я много не разберу. Потом, похоже, не хватает нескольких листов, так как тут сразу идут страницы под номером пять, то есть год пятый, как я понимаю. Давайте посмотрим… Нет! Ничего не выйдет. Тут все изрезано и залито. Может, когда выйдем на солнце… Погодите! Вот новая рука: почерк смелый, крупный, часто встречаются эльфийские буквы.

– Это, должно быть, Ори, — определил Гимли, заглядывая через руку Гэндальфа. — У него хороший почерк. Вставлять эльфийские буквы — это его привычка.

– Боюсь, этим почерком ему довелось вписать сюда не самые радостные строки, — покачал головой волшебник. — Первое понятное слово «увы». Конца строки не восстановить — только последние четыре буквы: «…нуне». «Накануне», наверное. Дальше читаю: «Десятого ноября Балин, державный владыка Мории, погиб. Он в одиночку вышел в долину Димрилл, дабы спуститься к Зеркалью, но был убит спрятавшимся за камнем лучником. Мы подстрелили орка, но множество других… вверх по Серебряной». Дальше все расплывается, так что, боюсь, у меня ничего не выйдет… хотя вот, если не ошибаюсь: «Мы заложили ворота и сможем их удержать, если…» — а дальше, кажется, «страшный» и «претерпеть»

. Бедный Балин! Он правил Морией недолго — пять лет, и то неполных. Что же произошло? Но у нас нет времени ломать голову над этими загадками. Я прочитаю только последнюю страницу. — Он остановился и вздохнул. — Тяжко читать об этом, ибо всех их, боюсь, постиг жестокий конец. Но слушайте: «Нам отсюда не выйти. Нам отсюда не выйти. Они захватили мост и второй зал. Убиты Трар, Лони и Нали». Четыре строки долой. Дальше: «Ушли пять дней назад». Последние строчки: «Вода уже у самых ворот. Глубинный Страж[261] взял Оина. Нам не выйти. Это конец». И еще: «Снизу слышны барабаны, барабаны»

. Что бы это могло означать? Последние слова для быстроты черкнуты по–эльфийски: «Идут! Идут!» На этом записи кончаются. — Гэндальф замолк и погрузился в думу.

Ужас внезапно сжал сердца всем девятерым путникам. Они поняли, что произошло в тронном зале Балина.

– «Нам не выйти», — пробормотал Гимли. — Хорошо, вода чуть–чуть отступила и Страж нас не заметил. Спал, должно быть, в дальнем конце озера…

Гэндальф поднял голову и огляделся.

– Здесь они держали последнюю оборону, — молвил он. — Но к тому времени их уже оставалось мало. Вот, значит, чем кончилась попытка гномов вернуть Морию! Это была отважная, но, увы, безумная затея. Время для этого еще не настало… А теперь, боюсь, пора нам проститься с Балином, сыном Фундина. Пусть он покоится в мире. Это его древняя вотчина — его и его предков. Книгу Зала Мазарбул мы возьмем с собой и позже изучим повнимательнее. Пусть она хранится у тебя, Гимли. Отнесешь ее Даину, если когда–нибудь представится случай. Он захочет ее прочитать, хотя и опечалится. А теперь идем! Утро уже почти миновало.

– Но куда идти? — спросил Боромир.

– Вернемся обратно, — ответил Гэндальф. — Не будем сетовать, что потратили утро на чтение. Теперь я знаю, где мы. По словам Гимли, это — Зал Мазарбул, а большой зал — тот самый Двадцать Первый, о котором упоминается в записях. Мы в северном крыле. Значит, идти надо на восток, но держаться при этом правой, южной стороны. Нам придется спускаться: Двадцать Первый зал — на седьмом уровне, а Ворота — на первом. Возвращаемся!