Влюбленный призрак

Тома́ сел с ним рядом. Он много отдал бы, чтобы поменяться с ним ролями, чтобы хотя бы ненадолго оказаться сыном, защищающим и подбадривающим отца. Ему хотелось сказать, что завтра все изменится к лучшему, хотя он знал, что совместного «завтра» у них не будет. Но Раймон, верный себе, опередил Тома́ и сам принялся его подбадривать:

– Не грусти, сынок. Мы попытались. Согласись, это путешествие стало для нас неплохой встряской, а такое не каждому дано. Не хочу, чтобы ты сидел понурый из-за меня. Я прожил великолепную жизнь, твоя будет и того лучше. Подумай обо всем, что тебя ждет, о концертах, о любви, об утренней красоте, о радости жизни, обо всем, чего ты еще не успел пережить. Это прекрасно! Ты осознаешь свое везение? Не порть его печалью о моей участи. Я делал в жизни собственный выбор и ни от чего не отрекаюсь. Да, я много трудился, но зато я воспитал тебя, я тебя любил, я видел, как ты рос, как мужал, как становился мужчиной – и каким! Поверь, я ухожу без сожалений, разве что о Камилле, но, уверен, она поймет. У нас мало времени, поэтому поспеши задать мне все вопросы, какие хочешь, хотя нет, задай один вопрос – самый для тебя важный, и я обещаю ответить на него без обиняков.

Тома́ смотрел на отца с бесконечной нежностью.

– Скажи, папа, каково это – быть отцом?

– Во сколько у тебя вылет?

Манон подняла железную штору на половину высоты, нагнулась и оказалась у себя в магазине. Отключив сигнализацию, она огляделась. Ей нравилось это время перед открытием, когда можно было одной прогуляться между стеллажей, свободно провести инвентаризацию, просто почитать какую-нибудь книжку за столиком или выбрать, что почитать матери во второй половине дня. Поставив на место книгу, взятую раньше, она подумала, что с этого дня жизнь войдет в нормальную колею. Манон была не из тех, кто плывет по течению. Она считала, что унаследовала у Камиллы ее силу и оптимизм. Перейдя в кладовую, Манон принялась распаковывать коробки с летними изданиями. Книгам свойственна сезонность, на читательский выбор влияет погода, и выкладка книг была каждодневным занятием хозяйки магазина. Манон раскладывала их на столиках так же тщательно, как мастер икебаны – цветы, не придерживаясь тематического принципа, чтобы раздразнить любопытство посетителей. Книготорговец, которому не задают вопросов, перестает улавливать смысл своего ремесла. Советовать, помогать делать открытия, разделять восторг читателя – все это наполняло ее радостью, даже если читатель не проявлял любезности. Сейчас, припомнив просьбу соседа-антиквара, она разобрала поступления последней недели и приготовила перечисленные им книги. Потом вернулась к своему рабочему месту за кассой и занялась бухгалтерией. Стопка счетов за последние дни устрашающе выросла, но ей было не до них: на экране ее телефона появилось сообщение.

Под предлогом того, что ему надо собрать вещи, Тома́ улизнул к себе в комнату, оставив отца смотреть энный эпизод его нового любимого сериала. Осталось вылезти в окно, пересечь сад, обойти дом и постучаться в хозяйскую дверь.

Немного погодя он проделал тот же путь в противоположном порядке.

После этого он призвал на помощь всю свою отвагу, позвонил агенту и попросил ее об услуге.

– Что ты делаешь в Сан-Франциско? – спросила Мари-Доминик. – Я была уверена, что ты в Париже.

– Мой отец говаривал, что уверенность, как и вера, – религиозное чувство.

– Оставь в покое отца. Ты собрался провести ночь в самолете, чтобы потом вечером сесть за рояль? Разве это разумно?

– Разумнее, чем отменять концерт. У меня нет выбора, я должен остаться здесь еще на день.

– Ты хочешь, чтобы я занялась твоим билетом? – спросила Мари-Доминик со вздохом. – Ты никогда не изменишься.

– Если бы я изменился, ты бы меня разлюбила.

– С чего ты взял, что я тебя люблю? Ты невыносим!

– Не заставляй тебя умолять, Мари-До. Ладно, умоляю!

– Хватило бы простого «пожалуйста». Найду тебе вариант Сан-Франциско – Варшава. Не обещаю, что он будет прямым, но ты прибудешь вовремя. В твоих интересах выступить божественно, невзирая на усталость.

– Разве бывает по-другому?

– Умерь гордыню! До меня донесся слух, что ты сфальшивил в Плейель в прошлую пятницу. Твой дирижер рвал и метал.

– Знаешь, что мешает плохому танцору?.. Дирижировал бы лучше – не пришлось бы жаловаться.

– Конечно, виноват он – как я могла сомневаться? Раз я, твой антрепренер, заделалась еще и турагентством, придется заняться твоей проблемой, остальная работа подождет. Жди результата по электронной почте. Смотри, Тома́, не опоздай на самолет, Варшава тебя ждет, все билеты раскуплены.

Тома́ пообещал быть паинькой и прервал связь. Прежде чем вернуться к отцу, он набрал и отправил сообщение.

Манон посмотрела на экран своего айфона и с улыбкой прочла пришедшее сообщение.

Я опоздал на самолет. Ваше приглашение поужинать в силе?

Как вам это удалось? Вылет рейса во второй половине дня.

Откуда вы знаете?

Я ясновидящая.