Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать

Они вошли в гостиную Каролы Роланд и увидели, что там произошла перестановка. Письменный стол передвинули, теперь он стоял у стены справа, и спиной к нему расположился старший инспектор Лэмб — словно он только что писал что-то, а в последний момент развернулся лицом к окну. Между ним и дверью располагались три кресла, их заняли мистер и миссис Уиллард и мистер Дрейк — последний оказался ближе других к двери. По другую сторону от Лэмба стояло свободное кресло, чуть дальше расположились миссис Лемминг, Агнесс и миссис Андервуд. Диван пододвинули спинкой к камину. Кто-то прикрыл оставленную на нем статуэткой отметину довольно нелепо выглядевшим здесь ковриком в клетку-шотландку. На диване разместились мисс Сильвер и мисс Крейн, причем первая сидела в пальто, а вторая — в обычном своем тускло-коричневом дождевике и старой фетровой шляпе. На обеих дамах были вязаные шерстяные чулки и туфли на низком каблуке. Возле дивана стояло еще одно пустующее кресло. Серебряная фигурка танцовщицы вернулась на каминную полку, а вот фотографии Джайлза Армитейджа там уже не было. Вечер выдался довольно теплый и тихий, а потому оба окна были открыты, нижняя панель каждого поднята. Было половина седьмого, и на улице еще не стемнело — до захода солнца оставалось три четверти часа, но небо хмурилось, и воздух словно сгустился, как перед грозой.

Под потолком горела люстра, свет ее падал на голубой ковер, голубовато-серебристую обивку мебели, клетчатый коврик на диване и на собравшихся в комнате людей. И было видно, что инспектор смотрит серьезно и даже хмуро, нарядная миссис Лемминг, судя по всему, в самом дурном настроении, а Агнесс сидит в новом наряде, с румянцем на щеках и мечтательным блеском в глазах. Вот мистер Дрейк посмотрел на нее и тут же отвел взгляд. Миссис Андервуд от волнения дышала часто, и казалось, что ей тесны одежда и туфли. Чета Уиллардов смотрелась несколько странно — она раскрасневшаяся и неряшливая, волосы растрепаны, из-под темно-синего платья на дюйм, если не больше, торчит нижняя юбка, а вот мистер Уиллард, похоже, взял себя в руки, сидит с прямой спиной и держится весьма строго и официально. Мид, усевшаяся между инспектором и Агнесс, маленькая и немного испуганная, выглядела, как ребенок, случайно попавший на вечеринку для взрослых. Джайлзу рядом с ней места не нашлось, ему пришлось разместиться в свободном кресле возле дивана. Если смотреть от двери, того места, где стоял сержант Эббот, гости расположились в следующем порядке. По правую от него руку: мистер Дрейк, миссис Уиллард, мистер Уиллард, затем старший инспектор Лэмб, Мид Андервуд, Агнесс Лемминг, миссис Лемминг. Затем по другую сторону, ближе к камину, — миссис Андервуд, рядом на диване — мисс Сильвер и мисс Крейн. И наконец, Джайлз Армитейдж, пристроившийся на скелетообразном креслице с гнутыми ножками, которое, судя по всему, оказалось гораздо прочнее, чем выглядело, потому как даже не поскрипывало под ним.

Первое, что заметила Мид, — это отсутствие пятерых обитателей дома. Естественно, никто и не предполагал, что престарелая миссис Мередит будет здесь или что ее оставят одну в квартире. Поскольку мисс Крейн пришла, значит, с ней осталась Пейкер. Но и Айви что-то не было видно. Может, еще придет, а может, вообще отказалась. Весь день она ходила какая-то рассеянная и подавленная, то без всяких видимых причин заливалась слезами, то впадала в ступор. Белла тоже не было видно, да и миссис Смоллетт не появилась. Что касается Белла, понятно, он всегда старался держаться подальше от разных неприятных разборок, но на миссис Смоллетт это совсем не похоже, она обожала быть в гуще событий. Мид была рада, что миссис Смоллетт не пришла, однако, кто ее знает, может, еще явится. И еще, похоже, ожидали прибытия какого-то пока неизвестного ей гостя или гостьи, потому как слева от двери, где дежурил сержант Эббот, пустовали два стула. Возможно, один предназначен для него. Ну да, конечно же, наверняка должна прийти сестра Каролы, миссис Джексон.

Она вошла, бледная и запыхавшаяся, в новом черном платье, очевидно, траурном, в сопровождении хрупкого, слегка прихрамывавшего мужчины. Это был Эрнст Джексон. Супруги уселись, резко отличаясь от всех остальных траурной одеждой, довольно большим опозданием и тем, что сидели отдельно, а не рядом с другими.