Вниз по реке

– Вы приехали сообщить, что нашли Зебьюлона Фэйта? – поинтересовался я.

Грэнтэм положил руку на крышу машины. Он был в синих джинсах, пыльных ковбойских сапожках и рубашке с пятнами пота под мышками. Ветер ворошил его тонкие волосы. Все тот же значок свисал с ремня.

– Все еще ищем.

– Надеюсь, как следует ищете.

– Ищем. – Он прислонился к машине. – Я тут пробежался по вашему досье. Оказывается, в прошлые годы от ваших рук пострадало немало народу, некоторые даже попали в больницу. Как-то я это упустил…

Детектив смерил меня взглядом.

– А еще я прочитал, что случилось с вашей матерью. Потерять кого-то, кого любишь… ну тут можно действительно пуститься во все тяжкие. Когда полон гнева и некуда его приложить. – Он сделал паузу. – Не представляете, почему она это сделала?

– Это не ваше собачье дело.

– Некоторых людей горе так никогда и не отпускает, гнев тоже.

Я почувствовал, как вскипает кровь, горячо промывает вены. Грэнтэм заметил это и улыбнулся, словно пришел к какому-то заключению.

– Прошу прощения, – произнес он. – Искренне прошу прощения.

Вид у него действительно был искренний, но я знал, что со мной играют. Детектив проверял меня на вспыльчивость. Теперь он знал.

– Что вам надо, Грэнтэм?

– Насколько я понимаю, сегодня утром вы побывали в госреестре. Могу я поинтересоваться, с какой целью?

Я ничего не ответил. Если он понял, что я проверял его версии мотива, то должен был и догадаться, где именно я буду искать информацию.

– Мистер Чейз?

– Да так, глянул на кое-какие карты, – сказал я. – Может, прикуплю немного земли.

– Я знаю в точности, на что именно вы глянули, мистер Чейз, и уже обсудил этот вопрос с шефом городской полиции Солсбери. Можете быть уверены, что с данного момента Робин Александер будет исключена из любого этапа текущего расследования.

– Да она вроде и сама уже отстранилась, – сказал я.

– Она переступила черту. Это я попросил ее отстранить.

– Какова цель вашего визита, детектив?

Сняв очки, он почесал переносицу. Внезапный порыв ветра прорезал каналы в высокой траве на полях за колючей проволокой. Деревья согнулись, а потом ветер неожиданно стих. Опять придавила жара.

– Я рациональный человек, мистер Чейз. Я убежден, что большинство вещей следуют собственной логике. Вопрос лишь в том, чтобы определить, в чем именно эта логика. Даже у безумия есть логика, если заглянуть поглубже и в нужное место. Шериф доволен, как развивается ситуация с мистером Шепердом, доволен его признанием…

Грэнтэм пожал плечами, оставив остальное недосказанным. Я закончил за него:

– Но вы – нет.

– Шериф всех вас очень недолюбливает. Полагаю, это имеет какое-то отношение к тому, что произошло пять лет назад, но не знаю, по какой именно причине, и на самом-то деле мне на это совершенно плевать. Что я действительно знаю, так это что мистер Шеперд оказался неспособен предоставить хоть какой-то внятный мотив.

– Может, он никого и не убивал, – сказал я. – Вы говорили с прежней подружкой Дэнни? Она подала на него заявление в полицию. Более чем логично было бы начать с нее.

– Вы забываете, что при убийстве использовался ствол мистера Шеперда.

– Он никогда не запирает дом.

Грэнтэм лишь бросил на меня все тот же беспощадный взгляд, который я уже видел раньше. И тут же сменил тему:

– Шерифу звонил судья Рэтборн – сразу после того, как вы вышли из его кабинета. Он был вроде как испуган.

– Надо же…

– А шериф позвонил мне.

– Так вы явились сюда предупредить меня, чтобы я держался от судьи подальше?

– Вы угрожали ему?

– Нет.

– Ваш отец дома? – Переход был совершенно неожиданным и заставил меня занервничать.

– Он занят, – сказал я.

Взгляд Грэнтэма скользнул по пикапу моего отца, потом поднялся на дом.

– Не возражаете, если я сам посмотрю?

Он двинулся к двери, и я сразу представил отца в его разобранном состоянии. Меня сразу охватило покровительственное чувство, желание немедленно его защитить. В голове затрезвонил тревожный звоночек.

– Да, возражаю, – твердо произнес я, заступая ему дорогу. – Все это далось ему нелегко. Он расстроен. Сейчас не самое подходящее время.

Грэнтэм остановился, сжав зубы.

– Они ведь очень близки, верно? Ваш отец и мистер Шеперд?

– Как братья.

– Ради вашего отца он пошел бы на все.

Теперь я это увидел – то, как это могло быть разыграно. Мой голос наполнился холодом.

– Мой отец – не убийца.

Грэнтэм ничего не ответил, не сводя с меня своих блеклых глаз.

– По какой такой причине мой отец мог бы желать смерти Дэнни Фэйта? – спросил я.

– Не знаю, – отозвался Грэнтэм. – А какая по-вашему причина могла у него быть?

– Вообще никакой.

– Да ну? – Он выждал, но я ничего не сказал. – Ваш отец и Зебьюлон Фэйт очень давно знакомы. Оба владеют тут земельными наделами. Оба сильные люди и, по-моему, вполне способные прибегнуть к насилию. Один хочет, чтобы сделка состоялась. Другой – нет. Дэнни Фэйт работал у вашего отца. Оказался между двух огней. Страсти накалились. На кону большие деньги. Могло произойти все что угодно.

– Ошибаетесь.

– Ваш отец не владеет короткоствольным огнестрельным оружием, но у него есть доступ в дом мистера Шеперда.

Я уставился на него.