Внутренние новеллы

Мы пересекли ручей, что струясь по извилистому каменному руслу, щебетал свою песню. Я набрала его мелодии в пустой бурдюк и он заиграл попутную ветру. К ручью прилегло размашистое дородное поле. Вьюнки заманивали нас подальше от своих гнезд. Страусы рассыпались в пустой истерике прочь. А полозы прогревались на солнце, орел добыл одного и радостно полетел его делить со своими. Трясогузки и перепела носились за мошками и травкой. Антилопы паслись мерно запуская в круг траву и орошали добром поле. Кони спокойно плыли в щекот-траве, а ручей шел рядом. Обрывочный диалог совсем не обременял. мы плели историю легко под смех и музыку. Мысли плавно подпрыгивали из его головы в мою, и наполненные возвращались вкусом. Солнце прикатило в зенит. Стада антилоп замерли. Жару надо переждать. Привал. Толян достал из сумы снедь - хлеб с помидорами и домашним сыром, откупорил флягу. Перекусили, отдохнули. снилась вода пребывавшая, я стала рыбой, плавала и видела подводные города, населенные напуганными страусами, а Толян стал водным кентавром и мочил из лука жутких чудищ, пока я заряжала стрелы морскими ежами. проснулись скоро от ветра, он изменился, и принес странный горький запах. кони недовольно заходили. Отправились по ветру. Он дул с гор, что были за тонкой полоской горизонта. Горы были старые, лысые из единого темного древнего камня, люди говорили, что он двигается, под тяжестью земных грехов, уходит в землю, а раз в тысячу лет скидывает грехи в ад и всплывает, встаёт на дыбы и его ласкает ветер. Горы мы обошли, за ними всплыл овраг с пещерой, где и засел лев. он знал о нашем приближении и издал сотрясающий рык. Толян левой поймал этот рык и мы заржали. лев вышел и стал напротив ночи, его осветила лишь полярная звезда, луна стеснялась. он взъерошил гриву и рыгнул. На этот раз из пасти вывалилась голова, немного обглоданная, но вполне живая. она пролепетала что-то вроде объяснения как и почему оказалась не в том месте, да не в то время и полетела домой. Со львом диалог не клеился. Скверный характер был обусловлен неправильной диетой и отложением солей. Я вскинула ружье и выстрелила в воздух. Лев вздрогнул и бежал, унося с собой весь смрад.

Мы же с Толяном отправились на реку, построили огромный плот из толстых бревен, сделали навес, запарковали лошадей и отправились вниз по течению. Мы знали, что реки впадают в океан.

Андрей Филимонов. SUNRISE УМА

(рассказ из девяностых годов)

И почему он назвал нас "интеллектуалами", этот пожилой казак, охраняющий женское общежитие n...? Мы ничего умного не сделали, только залезли по водосточной трубе на второй этаж, расколупали форточку в подсобке с кучей матрасов и одеял на полу. Оттуда проникли в коридор, где стучались во все подряд двери, ожидая, что сладкоголосые сирены выйдут к нам, раскрыв объятья.

Но сирены подняли вой, явился одышливый казак, рассвирепел оттого, что пришлось ему топать вверх по лестнице, и, вышвыривая нас, не заметил, как Игорь, в порядке компенсации за фрустрацию, упер со стены пластмассовую традесканцию (а может, бегонию) вместе с горшком. На память о ледовом походе.

- Интеллектуалы ебаные! – пыхтел казак, выталкивая за дверь наши беззащитные тела.

Он думал, что оскорбляет нас. О, наивный алкоголик в синих штанах с красными лампасами!

Вокруг была ночь, чреватая депрессией для тех, кто не имеет куража и тупо ожидает милостей от природы. Поэтому я сразу предложил идти вперед, и пошел вперед, личным примером демонстрируя, как это делается, а Игорь, не такой прыткий, немного отстал. Со своим дурацким цветком на плече он выглядел как древнегреческий полубог после оргии. Смех, однако, был в том, что никакой оргии еще не произошло, а нам как раз смутно хотелось чего-то безнравственного и разнузданного. На всякий случай мы останавливались у круглосуточных ларьков, предлагая цветок сидевшим внутри людям, которые уже все были пьяны, кроме одной пожилой женщины, но и та нашим предложением не пленилась, а когда я поклянчил у нее пива Христа ради, дала бутылку "просроченного" "жигулевского". Мы его попробовали и вылили. Но женщине все равно были признательны за ее доброту.

По дороге я пытался сочинять венок сонетов, только Игорь меня каждую минуту отвлекал сообщениями о своем плохом самочувствии и рассказом про то, как не сумел получить сатисфакции с девицей по вызову.

- А она? - спросил я.

- Она-то тут при чем? - возмутился Игорь. - Все портили эти ее сутенеры, которые долбились в дверь. А я никак не мог сосредоточиться на чем-нибудь эротическом.

- И это продолжалось час?

- Ровно.

- Значит деньги она отработала 100%. Не расстраивайся.

- При чем тут деньги! Деньги платил Мертвенин. Но он сам-то, как кролик, раз-два и всё, а я...

Мы стали думать, что лучше: уплатить за час и кончить за минуту или использовать свое время целиком и не кончить совсем. К тому моменту, как мы добрались до кафе "Фокус-покус", было решено, что долбись она Буридановым ослом эта дилемма.