Во имя любви

— И что же ты здесь делаешь? — первым заговорил Орлов.

— Странный вопрос, тебе не кажется? Я здесь живу!

— Мне как раз кажется, что ты здесь больше не живешь!

— А кто ты такой, чтобы решать, живу я здесь или нет?

— Что, натворил дел и смылся — отвечать не хочется? Это я понимаю, — тон Максима был донельзя презрительным. — А вернулся чего? Опять что-то мутишь, махинатор?

— Я пришел к матери моего будущего ребенка! Трудно догадаться?

— Что, неужели какая-то любовь проснулась?

— А тебе-то какое дело?! — А я тебе объясню. Света — близкий мне человек. Она — замечательная девушка. Аты ее мучаешь. И мне это не нравится!

— Ах, какой ты у нас весь правильный! Все по полочкам разложил! Только человеческие отношения — не книжки, их так просто по полкам не рассуешь… — Антон вдруг, неожиданно даже для самого себя, заговорил очень серьезно.

— Слушай, ты, знаток человеческих отношений! — Максим подошел к Антону вплотную. — Придет время — и ты по-любому за все ответишь!

— За что это, интересно?

— Перечислить? За бульдозер на кладбище! За ваши темные делишки с Форсом! За похищение Кармелиты! За то, что отца своего пытался обмануть! За все! И можешь не сомневаться — я лично приложу для этого все усилия!

— А теперь ты послушай: пойдешь против меня — с тобой серьезно поговорят. Очень серьезно!

— Говорили уже!

— Только на этот раз такой ранкой не отделаешься — мне терять нечего!

На их голоса из комнаты выглянула Света:

— Что здесь происходит?

— Ничего, Света, я ухожу, — и Антон наконец вышел из дома.

— Он обидел тебя? — спросил Максим Свету, когда они остались вдвоем.

— Меня не может обидеть тот, кто перестал для меня существовать, — сформулировала беременная.

— Зачем он приходил?

— Его послал мой отец.

— Зачем?

— Неважно… Это мои проблемы, Максим, и я должна их решить сама, — Света прошла в комнату, приглашая войти и гостя.

— Извини, Свет, просто, может быть, я мог бы тебе как-то помочь?

— Спасибо. Просто это — моя жизнь, и мне нужно самой навести в ней порядок.

Зайдя в комнату, где теперь обосновалась Света, Максим сразу обратил внимание на портрет Рубины. Изумлению его не было предела — один раз Рубина его сегодня уже удивила, неужели будет и второй?

— Ты портрет Рубины пишешь? А почему именно ее?

— Не знаю. Как-то само собой так получилось. Знаешь, это, наверное, странно, но я ее почему-то очень часто вспоминаю.

— Действительно странно… Свет, я даже не знаю, с чего начать… Ты только не пугайся и постарайся меня понять, ладно? Ну, вот смотри — допустим такую ситуацию: у тебя умер родственник, не дай Бог, конечно. Вот, значит, он умер, и ты уже с этим смирилась, живешь, понимая, что его с тобой уже нет. И тут вдруг неожиданно оказывается, что вовсе он и не умер, а жив. Ты бы что почувствовала?

— Максим, ты это что, о чем? О ком? О Рубине, что ли?

И ему пришлось выложить Свете всю, похожую на чудо, историю воскрешения старой цыганки.

— Ну надо же! — едва могла поверить Света. — А Кармелита мне вообще ничего не сказала!

— Она ничего и не знает, Света. А я даже не знаю, как ей сообщить, — представляешь, какое это для нее потрясение? Если б Рубина в сознании была, тогда еще ладно. А так… Понимаешь, врач говорит, что в таком состоянии, как она сейчас, — бывает, и годами лежат.

— Да… Ты прав, Максим… А как быть с Кармелитой, я даже и не знаю, извини.

— Это ты меня извини, Света. Ты беременная, а я тебе еще такие вещи рассказываю, проблемы свои на тебя вешаю.

— Ну так а зачем друзья нужны? — и Света постаралась улыбнуться.

— Ладно, где Николай Андреевич, а то он мне встречу назначил?

— Ой, — вспомнила Света, — а он сказал, что у вас с ним встреча в ресторане — он туда поехал…

Максим перезвонил Астахову, тот действительно ждал его в ресторане и просил не задерживаться.

* * *

Астахов в ожидании Максима сидел за столиком и попивал кофе. Время наступило обеденное, ресторан был полон посетителей, так что Николай Андреевич развлекался пока разглядыванием разношерстной жующей публики. Вот в зал зашли еще две женщины: одна — средних лет, деловая, и с ней — молодая девушка.

К ним тут же подскочил вышколенный администратор, извинился, сказал, что свободных столиков сейчас нет, и предложил подсадить их к какой-нибудь паре, если только они согласятся.

— Что значит — подсадить? — спросила Алла Орлова — это именно она с Соней зашла в заведение. — Вот сидит человек один за пустым столиком, — и она показала на Астахова.

— К нему нельзя… — начал было извиняющимся голосом администратор, но Алла его перебила.

— Не морочьте мне голову!

И, не обращая ни на кого внимания, она прошла к астаховскому столику, увлекая за собой Соню.

— Здравствуйте! Простите, но мы составим вам компанию, — обратилась она к нему без особых церемоний. — Соня, садись!

Дочка послушно села рядом с матерью.

— Я прошу прощения, но у меня важная встреча, — заговорил Астахов.

— Извините, но в этом ресторане нет ни одного свободного столика.

Официант, меню!

— И вы считаете, что вы правы? — саркастически поинтересовался Николай Андреевич.