Во имя любви к Магии

Я взобрался на берег реки со всем достоинством, на какое был способен, а Робин последовал за мной. Как только мы догнали Херна и Аманду, Робин взял инициативу в свои руки, и мы пошли за ним сквозь огромные деревья.

Херн шёл рядом, без устали интересуясь всем, но ничего не говоря, и через некоторое время мы с Амандой пристроились по обе стороны от него и замедлили шаг, чтобы мы могли поговорить наедине.

- Что вы здесь делаете? - спросил я.

- Моя работа - вдохновлять Робина, как я вдохновлял Артура, когда был Мерлином, - ответил Херн. - Я пробуждаю в людях всё самое лучшее, нравится им это или нет. Я создаю героев, и мне хотелось бы получить больше благодарности…

- Почему вы выглядите намного моложе? - спросил я.

- Время меняется, и я меняюсь вместе с ним. Моя память - не единственное, что не соответствует истории.

- Почему новое имя?

- Слишком много багажа, связанного со старым, - терпеливо ответил он. - Слишком много ожиданий.

- Вы всё ещё можете метать молнии, чтобы защитить Робина и его людей от того, что грядет? - Прямо спросил я.

- Нет, - сказал Херн. - Я черпаю свою силу из genius loci этой земли, магических источников творения. А они на исходе. Вот почему я пришёл в Шервуд: последнее живое хранилище древней магии.

Робин вернулся, чтобы присоединиться к нам. - Значит, Херн раньше был Мерлином. А вы двое..?

- Не те, о ком бы вы слышали, - ответила Аманда. - Мы с Джеком здесь, чтобы помочь. Смирись с этим.

- И люди думают, что я здесь главный.., - сказал Робин Гуд.

Впереди показался тёплый свет факелов. Защитники вышли из тени, чтобы бросить нам вызов, но тут же отступили, узнав Робина. Они также узнали Херна, хотя, похоже, не были так уж рады его видеть. Лагерь Робин Гуда оказался совсем не таким, как я ожидал. Никаких защитных баррикад и вообще никаких строений: просто открытая поляна со скатками и одеялами, стопками оружия и полудюжиной костров для приготовления пищи. Люди сновали, выполняя все необходимые мелкие работы, которые необходимы для существования самодостаточной общины.

Раздались громкие приветственные крики в честь возвращения Робина, но он отнёсся к этому совершенно спокойно, улыбаясь и кивая, пробираясь сквозь толпу мужчин, женщин и детей в потрёпанной одежде. Голод и лишения ясно проявлялись в их синяках под глазами и измученных лицах. Некоторые из разбойников с подозрением смотрели на Херна, а некоторые перекрестились. Они не были уверены в Аманде и во мне, но никто не оспаривал наше право находиться здесь.

Робин не поднимая шума сообщил, что надвигаются неприятности, и половина людей бросила свои дела, чтобы вооружиться и присоединиться к охране периметра. Интересно, что там, где Артур мог бы отдать приказы, Робин делал упор на здравый смыл.

Он повёл нас к дальнему краю поляны, где с ветвей деревьев свисали широкие простыни, образуя импровизированную палатку. Херн удалился, погрузившись в свои мысли, а Робин покачал головой.

- Приходится делать для него поблажки. Либо это, либо оказаться таким же сумасшедшим, как он… Пусть бродит, где хочет; мои люди присмотрят за ним и проследят, чтобы он не попал в беду. Ты выглядишь немного разочарованным моим лагерем, Джек. Ты слушал эти баллады? Мы всегда должны быть готовы сняться с места, чтобы люди шерифа не смогли нас найти. Даже самые лучшие шпионы и осведомители не могут узнать, где мы находимся, только где мы были раньше.

- Шериф когда-нибудь посылал за вами армию? - спросил я.

Робин нахмурился. - Обычно у него больше здравого смысла. К тому времени, как его солдаты преодолевают хоть часть дистанции, мои лучшие лучники всегда готовы объяснить захватчикам, что численность и доспехи не идут ни в какое сравнение с тихой смертью, которая настигает из засады. А теперь познакомьтесь с моими Весёлыми Ребятами.

- Почему их так называют? - спросил я.

- Потому что ничто так не вызывает улыбку, как убийство проходимцев в кольчугах, - сказал Робин Гуд.

Он повёл нас в палатку, чтобы познакомить с разбойниками, которые были почти так же знамениты, как и он сам. Как и рыцари Артура, они были совсем не такими, как в историях.

Прекрасная дева Марион оказалась Марион Фэйри, высокой и статной эльфийкой с длинными серебристыми волосами, фиолетовыми глазами и заострёнными ушами. Статная, как зверь, и почти сверхъестественно красивая, на ней было длинное камуфляжное платье, но на ней оно смотрелось стильно. Меч в ножнах на её бедре выглядел так, словно ему там самое место. Она вцепилась в Робина, как только он вошёл в палатку, крепко поцеловала его, а потом оттолкнула от себя, чтобы взглянуть на него.

- Почему ты должен слушать этого безумного старого колдуна? Ты же знаешь, он никогда не говорит тебе того, что ты хочешь услышать.

- Это именно то, что мне от него нужно, - спокойно сказал Робин. - Ты не должна быть так строга к этому человеку, Марион. Он много для нас сделал.

- По своим причинам. Которые он так и не счёл нужным объяснить.