Во тьме

– Поезжай спокойно, – уверила принцесса. – С нами все будет хорошо. И детально обсуди все с учеными, чтобы не возвращаться постоянно к неоконченным делам.

– Ждите меня завтра к ужину, – чуть прищурившись, произнес Сверр, целуя жену, и, наклоняясь к её животу, добавил. – Не докучай маме.

– Лети уже, – заулыбалась Альда, погладив большого мужчину по темной макушке.

Глава 42

Ночью у императрицы неожиданно начались роды. Распереживавшись, что впервые за долгое время спит одна, женщина стала представлять себе дальнейшую жизнь. «Так и буду лежать в холодной постели» – скривившись от дурных чувств, мрачно представляла принцесса, когда низ живота вдруг скрутило болью, заставив женщину поморщиться от реального дискомфорта. Призванные на помощь служанки быстро переместили госпожу в капсулу, и спустя час принц Даркраста появился на свет, окруженный служанками и стражей, разбуженной суетой в главных покоях. Аманита прибыла к моменту рождения и приняла будущего императора на руки, пока его матушка проходила лечение в медитеке.

Едва Альда пришла в себя, то обнаружила улыбающуюся танерану со свертком на руках, выстроившихся в шеренгу слуг, стражников, а также прибывших накануне во дворец трех нянек, одной из которых предстояло стать кормилицей принца. Айла ловко накинула на плечи тонкий халат, укутывая обнаженную госпожу в метры газовой ткани.

– Посмотрите, какой у нас красавец! – восторженно произнесла Аманита, подходя ближе к капсуле.

– Дайте мне немного прийти в себя, – сглотнув ком в горле, прошептала принцесса, отведя взгляд от сына.

Поднятая слугами суета дала Альде передышку. Стража, поклонившись наследнику престола, покинула небольшое помещение лаборатории. Девушки помогли императрице перебраться на постель и удалились. В спальне остались лишь новоявленная родительница и танерана с младенцем на руках.

– Ваше величест…

– Положи его в колыбель, – перебила принцесса придворную даму, все еще не взглянув на сына.

– Но…

– Можешь быть свободна, – строго произнесла Альда, чувствуя, как боль все больше сдавливает грудь.

– Как прикажете, – сдалась Аманита, аккуратно укладывая шевелящийся сверток в кроватку. Уходя, она сдержанно добавила. – Я сообщу нянькам, чтобы позже зашли проверить малыша.

Когда за танераной закрылась дверь, императрица судорожно втянула в легкие воздух, задрожав, будто в лихорадке. Краем глаза она заметила движение в колыбели и, закрыв лицо ладонями, постаралась взять себя в руки. Сладкий аромат с примесью медитека окутал спальню, и Альда медленно повернулась на тихий писк. Сердце словно барабаны стучало в груди, сжимаемой тоской. Маленькая ручка и округлая щечка проглядывались между резными балясинами, заставив женщину затаить дыхание. Против воли принцесса оказалась рядом, заглянув внутрь кроватки. Личико, такое маленькое и нежное, а ручки, тонкие и хрупкие, заставили мать всхлипнуть от недостатка кислорода. Изо всех сил желая обнять свое дитя, Альда протянула руку, чтобы коснуться малыша, но в последний момент застыла. «В тот день, когда станешь матерью» – вспомнился голос сестры. – «Не бери сына на руки, иначе никогда не сможешь отдать. Единожды вдохнув запах своего дитя, ты сойдешь с ума от потери».

В отчаянии закрыв себе рот, она рухнула на пол, ухватившись за колыбель. Слезы хлынули наружу, застилая все вокруг, пока заглушенные рыдания сотрясали принцессу. Сердце сжималось, вырываясь из груди, и тысячи проклятий сыпались на собственную голову, пока Альда не отрываясь смотрела на самое дорогое для неё существо во Вселенной. Сколько она просидела у кровати сына – мать не считала, наверное, была готова и дальше оставаться на холодном полу, лишь бы досыта наглядеться на малыша. Слезы все еще не останавливаясь стекали по щекам, когда в спальню вошла обеспокоенная нянька. Оторопев от вида гордой императрицы, она опустила взгляд и тихо произнесла:

– Простите меня, ваше императорское величество, но принца пора покормить. Пока вы были в капсуле, ему уже ввели все необходимые регуляторы, и желудок вот-вот заработает.

– Делай всё что нужно, – безжизненно прошептала Альда, продолжая смотреть на сына.

Едва ребенка унесли, принцесса заметалась в еще более жутком беспокойстве. Умом она понимала, что так правильно, но душа зашлась в смертельной тоске. Как она вообще думала оставить сына и уйти?! Как это возможно физически?! Даже сейчас она не могла дышать, а что будет потом?!

Когда час спустя малыш вернулся в спальню родителей, Альда уже была готова бросаться на окружающих, но внешне проявила это лишь горящим взглядом. Нянька уложила принца в колыбель и планировала остаться рядом, но императрица велела ей выйти. Альда знала, что ей предстоит суровая ночь, полная отчаянных сожалений, и свидетели были ни к чему.