Во тьме

Едва за женщиной закрылась дверь, принцесса глубоко вздохнула, вновь переведя взгляд на колыбель. В груди застучало сердце, а слезы вот-вот готовы были пролиться из глаз. Предчувствие большой беды повисло в воздухе, и никто не смог бы помочь ей. Сегодня она не только принимала окончание работы в покоях своего принца, но и с облегчением завершила правки к закону «О женщинах». Альда знала, как заставить Сверра принять вариант с возможностью развода – в тот момент, когда он спросит о желаемой награде за рождение сына. Правитель Даркраста не сможет отказать женщине, подарившей ему наследника. Это было важно для неё, потому что решало судьбы многих женщин и мужчин. Принцесса всегда знала правила, на которых стоял этот мир – королевская кровь – это большое бремя и ответственность, а так же жертва, которая требует думать, прежде всего, о подданных. Лидер всегда на острие и всегда под давлением, осуждением, когда каждая ошибка может стать фатальной.

Мрачно посмотрев в зеркало, Альда встретила собственный тяжелый взгляд и трясущиеся губы. Как она сможет оставить свое дитя в этой колыбели и уйти прочь? Грядущее казалось немыслимым! Принцесса и так жила для других, проводя в заботах о подданных каждый час своей жизни. Возможность попросить в важный момент что-то для себя вдруг блеснула на задворках сознания. Кто узнает, что она смалодушничала? Сверр примет закон без возможности развода, а Альда сохранит сына. Родного сына! Что может быть важнее этого?!

Только тысячи судеб, зависящих от воли и приказов из дворца. Она сама жила в несчастливом союзе и прекрасно знала, что такое постылый брак. Сколько людей окажутся в ловушке с нелюбимыми, и на какие меры они пойдут, чтобы освободиться от бремени?

И все потому, что их императрица не смогла пересилить себя. Трусливо выторговала сына. Как она сможет хоть еще раз заговорить о благе для подданных? Сверр будет знать о том, что Альда малодушная особа, пекущаяся только о себе и наплевавшая на долг и данное слово. Как она сама сможет взглянуть себе в глаза, зная о таком грешке? Сжав в руке инфоблок с уже трижды проклятым ею законом, принцесса швырнула железяку в зеркало, желая разнести в клочья собственный труд или хотя бы отражение императрицы, гордо носящей драгоценную корону. Но, к сожалению, зеркальная поверхность лишь пошла легкой вибрацией и уцелела, что уж говорить о инфоблоке, который мог прекрасно сохраниться и в открытом космосе.

На шум сбежались служанки, но Альда отослала обеспокоенных девушек, позволив им раздеть себя. Печальный и откровенно горюющий вид госпожи встревожил окружающих, но они не посмели задавать вопросов. Поздно вечером Сверр вернулся во дворец, слишком уставший для разговоров, и, проскользнув в постель к супруге, успел лишь обнять её, тут же проваливаясь в крепкий сон. Задумчиво поглаживая его руку, принцесса представляла свою будущую жизнь: без сына, без мужа, вдали от дома, лишь изредка приглашенную в собственную спальню изобразить счастливое и крепкое семейство перед гостями. Стоит ли гордость всего этого? Ведь даже во снах она была иной. Просыпаясь, Альда не чувствовала вмешательство супруга, но её подсознание уже необратимо перестроилось. Теперь в каждом сне рядом с ней присутствовал Сверр. Даже там, где должен быть другой мужчина. Тот, который когда-то бередил её душу своей страстной натурой и холодным пренебрежением. Казалось, это было в далеком прошлом.

Помимо личных тревог правительницы империя переживала небывалые перемены. Гелиосийцы, скованные страхом неизвестности, уже оценили и спокойный уклад жизни даркрастиан и их невозмутимую уверенность в завтрашнем дне. Дворец наводнили новые служащие, из числа переселенцев, которые должны уравновешивать присутствие местных подданных. Принцесса приняла часть королевских слуг в штат императорского дворца, остальных же распределила по резиденциям танеров. По инициативе высших жриц фонд Альды так же занимался поиском гелиосиек, желавших образовать брачный союз с даркрастианами. Опрос и аналитика показали высокий интерес с обеих сторон, так что сектора стали отчитываться о количестве новых семей.

– Что она делает? – вдруг недоуменно спросила Аманита, выводя из раздумий императрицу, которая в этот момент как раз изучала статистику.

– О ком ты? – недоуменно уточнила принцесса, взглянув на придворную даму, укачивавшую сына подле неё.

– О ней, – неприязненно повторила танерана, кивнув в сторону тронного плато, где собрались десятки вельмож.

Сверр восседал на своем месте, хмуро выслушивая очередной доклад, попутно изучая какой-то документ. Альда отметила, что придворные наконец-то поняли, что не следует слишком близко обступать императора, и держались на почтительно расстоянии. Единственным, кому разрешалось находиться возле правителя – это стража, несшая боевое дежурство. Но в этот момент принцесса разглядела на помосте возле супруга молодую особу, которая держала поднос с напитком.

– Очевидно, не дает господину умереть от засухи, – скептично ответила императрица на претензии Аманиты.