Водораздел

Вчера на собрании рабочих один английский лейтенант, говоривший по-фински, — наверное финн: Пекка слышал, что его называли Мартином, — так этот Мартин заверял: «Мы — ваши друзья. Как только наша помощь станет ненужной, мы уйдем». Ишь, друзья… Пекка враждебно покосился на шумевших солдат. Потом с беспокойством стал думать о Теппане, который куда-то отправился с одним венехъярвцем и даже не сказал, куда…

— …Тот, кто не любит, не познает бога, ибо бог есть любовь, — донесся до него мерный, спокойный голос попа, словно призывающий отрешиться от земных забот. — Да благословится…

Что благословится, Пекка не услышал.

Где-то совсем рядом, за стеной собора, раздались выстрелы. Матрена вцепилась в его руку. Женщины в церкви заметались, заохали, запричитали. Иностранные солдаты бросились к выходу, за ними повалил и остальной народ.

Когда они все четверо выбежали на паперть, ясный летний воздух разорвало оглушительным залпом. Девушки вскрикнули и зажали уши.

Весь берег за собором был заполнен вооруженными солдатами в зелено-желтых мундирах. Со двора собора не было видно, что происходит на берегу.

Мимо них пробежала какая-то старая женщина, прижав к груди вцепившегося в нее плачущего ребенка.

— Ироды! О господи… — причитала она.

— Разойдись! Что вы тут торчите? — раздался сердитый окрик. — Или захотелось в компанию с товарищами?

— Тизенхаузен! — Кузовлев узнал в этом офицере, одетом в английский мундир, того капитана, в доме которого они с Пеккой делали обыск. — Отыскался… Отомстит он нам теперь…

— Уйдем скорей, — тянула Матрена Пекку.

Перебегая через улицу, они увидели возле здания исполкома, стоявшего напротив собора, торопливо шагавшего Донова. Кузовлев сразу заметил, что на поясе у Донова нет кобуры с наганом. Пекка и Петя прибавили ходу. Девушки едва поспевали за ними.

— Михаил Андреевич!

Донов оглянулся и резко остановился. Но что это с ним?

— Кремнева и Закиса убили… Взяли прямо с исполкома. А сейчас — Машева… — проговорил Михаил Андреевич не своим голосом.

Все потрясенно молчали. Так вот что это за выстрелы были сейчас там, у собора…

Отправив девушек к Вере, Пекка и Кузовлев пошли с Доновым на станцию. По дороге им то и дело встречались иностранные солдаты, шедшие и группами и в одиночку. Некоторые, видимо из славяно-британского легиона, спрашивали по-русски, как пройти к трактиру. Мимо них прошагал и тот английский лейтенант, который говорил на собрании по-фински.

— Вчера этот сладко пел, — буркнул Пекка, бросив презрительный взгляд на лейтенанта. — Друзья-союзнички…

По дороге Донов рассказал, что утром его пригласили к капитану Годсону, командовавшему прибывшими в Кемь войсками интервентов, и только недавно отпустили. Его допрашивал какой-то русский офицер, назвавшийся Звягинцевым. Тем временем его отряд разоружили.

Донов направился через пути к своему вагону, а Петя и Пекка — к вокзалу. Им встретился Харьюла и сообщил еще одну новость — местных красногвардейцев, как и отряд Донова, тоже разоружили. Созвали в столовую якобы на собрание и приказали сдать оружие. Харьюла тоже был без винтовки. Пекка хотел спросить, знает ли Харьюла, что сейчас случилось у собора, но тот кинулся навстречу подходившему Донову.

— Паровоз вот-вот подадут, — доложил Харьюла.

— Спасибо. Сейчас отправимся, — сказал Донов.

— Куда? — вырвалось у Кузовлева. — Я поеду с вами. Поедем, Пекка?

— Нет, вы оставайтесь здесь, — сказал Донов. — Люди и здесь нужны. Надежные люди, такие…

Он не договорил — к ним направлялся капитан Годсон, высокий статный англичанин лет сорока. Подойдя к Донову, капитан показал на часы: мол, осталось всего пять минут. Годсон думал, что Донов еще не знает о расстреле кемских большевиков, и поэтому торопил того с отъездом. Донов кивнул в ответ.

— Я сожалею, что нам не удалось найти взаимопонимания, — через переводчика сказал Годсон с притворной улыбкой.

Донов пожал плечами.

Годсон опять показал на часы.

— Счастливого пути. — Он протянул Донову руку и улыбнулся, словно хотел подчеркнуть, как вежливо они, англичане, обращаются с прежними союзниками, пусть даже эти союзники оказались введенными в заблуждение большевиками.

Донов поднялся в вагон, и поезд тронулся.

Пекка и Кузовлев смотрели вслед поезду. Стук колес все отдалялся, вот поезд прогрохотал через мост, и стало тихо…