Водораздел

В Вуоккиниеми было оружие, предназначавшееся для братьев-соплеменников, которое еще весной привез Малм. Но раз братья-соплеменники стали врагами, капитан Куйсма, сменивший Малма на посту командира отряда, решил отправить оружие обратно в Финляндию. Сергеев был в числе сопровождавших это оружие. В их лодку погрузили пулемет, несколько десятков винтовок и ящики с патронами. Едва лодка отошла от берега, как по окопам, вырытым на песчаном склоне Вуоккиниеми, из лесу открыли огонь, и с берега велели лодке вернуться. Оказалось, пулемет решили оставить здесь. Выгрузив пулемет, опять отчалили. Они уже успели отплыть довольно далеко от села, а грохот разгоревшегося боя все еще долетал до них. Порой стрельба затихала, потом опять начиналась с новой силой. Иногда казалось, что стреляют где-то впереди. Немного не доехав до Айонлахти, они решили утопить оружие. Им все равно было не по силам перенести на себе до границы такое количество винтовок и ящиков с патронами. Они словно предчувствовали, что их ожидает в Айонлахти. Только они ступили на берег, как из леса раздался выстрел, затем другой, третий. Один сразу был убит наповал, а что стало с другими, Сергеев не видел. У него не было времени оглядываться. Ползком добравшись до кустов, он бросился бежать.

Хилиппа сидел хмурый. Он так ждал прихода экспедиции. А теперь вот… Все пропало!

— Возьми, — сказал Хилиппа, протягивая гостю шюцкоровское кепи Ханнеса. — Без шапки как-то нехорошо возвращаться домой.

Сергеев искоса поглядел на-хозяина, проверяя, не насмехается ли тот над ним. Поколебавшись, он все же решил рассказать, где они утопили оружие.

— Там на берегу скирда сена… До того места примерно бросок камня. Если понадобится, то…

Хилиппа оглянулся. Наталия трепала в углу шерсть, уткнувшись в свою работу. Кажется, она не слушала их разговоры.

Опорожнив кринку простокваши, гость поблагодарил хозяев и попросил Ханнеса перевезти его через озеро.

Ханнес посмотрел на отца.

— Куда же наш Тимо пропал? — спросил вдруг Хилиппа. — Ни духу, ни слуху…

Сергеев ответил не сразу.

— Разве вы не слышали? — И он добавил тихо: — Борьба за свободу требует жертв.

— Жертв? — Хилиппа вздрогнул.

— В Кеми… еще в апреле…

И Сергеев рассказал то, что ему довелось слышать о судьбе сына Хилиппы в штабе экспедиции в Ухте.

— Большевики расстреляли его.

— Расстреляли?

Только теперь до сознания Оксениэ дошло, о чем идет речь, и она зарыдала.

Хилиппа молчал. Веко левого глаза начало нервно подергиваться.

— Наталия, — наконец сказал он хрипло. — Проводи гостя через озеро.

Наталия удивилась. Почему она должна провожать их гостя? Но, ничего не сказав, она отложила работу и повязала на голову серый платок.

Переправив Сергеева через озеро, Наталия показала ему тропу, которая вела к границе. На обратном пути, поднимаясь по береговому склону, она встретила Хуоти с большой охапкой дров. Он нес их в ригу Хёкки-Хуотари.

— Ну как, вкусной ли была картошка в риге? — спросила Наталия.

Хуоти растерялся. Наталия никогда раньше не обращалась к нему в таком язвительном тоне. Бросив дрова на землю, Хуоти побежал за ней и схватил за руку.

— Пусти.

Но Хуоти не отпускал.

— Наталия, да не верь ты всему, что бабы наговорят, — и он притянул девушку к себе.

— Я же совсем одна. Никого у меня нет. Только ты… — сказала Наталия дрогнувшим голосом. — Не надо. Люди увидят.

И она оттолкнула Хуоти.

Вдруг за мельничным мостом грохнул выстрел, за ним другой.

— А-вой-вой! — испугалась Наталия.

Хуоти схватил ее за руку.

— Идем, спрячемся.

Наталия покорно пошла за ним следом.

Спрятавшись в риге, они наблюдали через щель в двери, как белофинны беспорядочной толпой устремились в деревню.

— В школе их уже никого не осталось. Еще утром убежали за границу, — сказала Наталия.

Когда раздались выстрелы, все жители попрятались, кто в овин, кто в подполье. Но больше не стреляли. Видимо, и те два выстрела, которые слышали Хуоти и Наталия, были случайными. Кому-то из белофиннов в панике померещился притаившийся враг, и он со страху пальнул по какому-нибудь пню или коряге.

— Куда к дьяволу они все подевались? — кричал кто-то из руочи.

Наконец, с берега озера перестали доноситься крики и ругань, и люди начали вылезать из укрытий. Многие хватились своих лодок.

— И нашу тоже взяли, — охала жена Хёкки-Хуотари, — вот разбойники-то…

К избе Хилиппы собрались бабы, потом потянулись и оставшиеся в деревне старики.

— Надо бы выйти им навстречу и принять как положено.

— А болгары так те встречали нас хлебом и солью, — вспомнил Петри.

Хилиппа молчал. Только ему одному некого было встречать.

Но старики не успели договориться, как встречать своих освободителей. За деревней со стороны мельничного ручья показался всадник и остановился на пригорке, видимо поджидая своих отставших товарищей. Лошадь все узнали сразу — на этом коне вчера приезжал нарочный из Вуоккиниеми, но сидел на нем уже кто-то другой.

— Да никак наш Теппана, — неуверенно сказал Хёкка-Хуотари, всматриваясь в верхового из-под ладони.

Петри тоже сделал ладонь козырьком, сощурил выцветшие от старости глаза.