Воды Дивных Островов

«Ох нет, – отозвалась Абундия, – не знаю я его имени, и кто таков, не знаю, только кажется мне, что никак не может он быть из числа разбойников Красной Крепости. Что до прочего, может статься, это – человек в звериных шкурах, а может статься, и зверь в шкуре человека, про то мне не ведомо; ибо, сколько ни наблюдала я его, кажется мне, что и с человеком он не особо схож, и со зверем тоже. Но довольно о нём, покуда не подберёмся мы поближе к его убежищу».

Засим пошли они дальше, и Заряночка по большей части молчала, в то время как хозяйка леса говорила за двоих и веселилась от души. И не приходилось им останавливаться, ибо редкой выносливостью отличалась Заряночка и уставала не скоро; и, более того, теперь не терпелось ей узнать, в чём дело, а в том, что впереди ждут её события великой важности, девушка не сомневалась.

Так шли они, не задерживаясь, и когда миновал полдень, добрались до маленькой тенистой долины, на дне которой бежал прозрачный ручей; там отдохнули странницы и умылись, а затем расположились под сенью ветвей и вкусили изысканных яств, что принесла с собою Абундия, уж где бы она их ни добыла; а когда отдохнули они немного, хозяйка леса снова повернула разговор на Артура Чёрного Оруженосца и потребовала, чтобы Заряночка описала его во всех подробностях; и нимало не возражала Заряночка, как легко можно догадаться, ибо дай ей волю – и говорила бы она об Артуре с утра и до ночи.

Глава XXIII

Хозяйка леса приводит Заряночку в лесную глушь, к обители Артура

И вот снова пустились они в путь, ничуть не медленнее, чем прежде, и отдыхали мало, покуда до заката не остался только час. Тогда Абундия двинулась вперёд крадучись, словно приблизились странницы к концу пути и к тому, чего искали. А к тому времени добрались они до протяженного косогора, в изобилии поросшего кряжистыми дубами, что росли не слишком-то близко друг к другу, так что у подножия дерев ковром расстилалась невысокая густая трава. Абундия осторожно переходила от дерева к дереву, словно в любой момент готова была при необходимости спрятаться; а Заряночка поспешала за нею. Щёки девушки раскраснелись, глаза сияли, и сердце неистово билось, и ноги подгибались под нею, когда перебегала она от ствола к стволу.

Так поднялись они почти что на самый гребень косогора и двинулись вниз по противоположному склону, что казался куда круче в силу малой своей протяженности: тут дубы поредели и сделались мельче; а промеж стволов кустились терновник, и рябина, и кизил, и тут же – дикий шиповник, и жимолость, и молодые побеги ломоноса, что называется ещё «радостью путника». Там хозяйка леса жестом велела Заряночке остановиться, и подошла девушка к подруге и замерла в нетерпении, дрожа всем телом; и тут послышался звук мужского голоса, распевающий песню, хотя слова терялись в шорохе листвы и в оглушительном птичьем гомоне: то щебетали в долине чёрные дрозды.

И прошептала тихо лесная матушка: «Слушай: мы правы и пришли вовремя, зверь наш подаёт голос; у наших ног начинается крутой склон косогора, что уводит прямо в лощинку с прозрачным ручьём; именно там логово зверя, на которого охотимся мы. Потому давай осторожно проберёмся сквозь кусты и спустимся на самое дно, а тогда, наверное, разглядим мы зверя поближе и подумаем и решим, что с ним делать».

Голос отказал Заряночке, и не смогла она ответить, но тихо побрела рядом с подругой; и вот дошли они до края лощины, и нырнули в густые заросли, и принялись пробираться меж ветвей, стараясь двигаться как можно тише. Но не успели они углубиться в кусты, как смолкла песня без слов и зазвучал напевный перезвон струн. Хозяйка леса остановилась послушать, и улыбка заиграла на губах её, и принялась отбивать ритм пальцами; но Заряночка уставилась перед собою безумным взглядом и непременно кубарем скатилась бы по склону, позабыв об осторожности, ибо мелодия эта звучала некогда в Замке Обета, кабы Абундия не удержала её за руку. А затем вдруг смолкла музыка, и послышались жалобные стенания и сетования, и Заряночка крепко прижала ладони к ушам и сама едва не закричала в голос; но Абундия силой отвела одну ладонь и прошептала девушке на ухо: «Дитя, дитя, наберись мужества и укрепи своё сердце, и тогда, может статься, вернётся к тебе радость; молчи и ступай тихо за мною!»

Засим совладала с собою Заряночка и укротила страсть, хотя в груди у неё стеснилось и горькие слёзы готовы были хлынуть из глаз; а к тому времени громкие жалобы понемногу стихли, и из долины донеслись рыдания, словно эхо Заряночкиного горя.