Воды Дивных Островов

Весьма подивилась Заряночка этим словам и принялась желать изо всех сил, чтобы подруга её не утратила прелестного юного облика – ни теперь, ни впредь; и взяла Абундию за руку, и почувствовала, что слегка дрожат её пальцы, и перевела гостью через порог. Когда же оказались они под крышей, показалось девушке, что лесная матушка чудесным образом уменьшилась в размерах, хотя лицо её осталось столь же прекрасным, а тело – столь же совершенным; и рассмеялась лесная обитательница чуть слышно, но мелодично, и заговорила тонким, чистым голосом: «Заряночка, милая, желай сильнее, желай сильнее! Хотя ничего худшего увидеть тебе не придётся!» А к тому времени ростом не превышала она и трёх футов, хотя прелестна была, как картинка.

Тут и впрямь испугалась Заряночка, но продолжала желать изо всех сил, и наклонилась и поцеловала крохотное создание; и тут снова стала расти лесная дева и сделалась высокой и статной, по обычаю своему, и голос её снова зазвучал полнозвучно и напевно, и рассмеялась она и молвила: «На этот раз всё; и вижу я, как сильно ты меня любишь; и прошу тебя, пусть не остудит твоей любви чудесная перемена, что ты во мне наблюдала. Однако впредь лучше мне не переступать порога дома». И обняла она Заряночку и ласково прижала к груди, и возрадовалась Заряночка, видя, что снова стала её подруга самой собою и возвратилась к ней былая сила.

Затем сели они за стол и разделили нехитрый завтрак из хлеба, и сыра, и лесных ягод, запивая его молоком; и веселилась лесная дева от души, и улыбка играла на губах её, когда бы ни обращала она к Заряночке нежный и ласковый взгляд. И весьма дивилась Заряночка, гадая, что же такое затевается; однако так легко и беспечально сделалось у неё на сердце, что не сомневалась девушка: будущее не сулит ей ничего, кроме самого доброго.

Когда же завершилась трапеза, сбросила Заряночка старое своё рубище, что, по словам девушки, вполне подходило для работы по хозяйству, и надела великолепный охотничий наряд зелёного цвета, и обула сандалии, и перепоясалась роскошным поясом, подаренным всё той же Абундией, и подобрала платье так, чтобы юбки не путались под ногами. Поглядела на неё Абундия и, снова рассмеявшись, молвила: «Белые и гладкие эти ножки ничем не лучше золочёного платья: за версту их видно! Но тут уж ничего не поделаешь; придётся тебе опустить юбки и ходить, спотыкаясь, когда доберёмся мы до места засады».

Рассмеялась Заряночка этим словам и закраснелась, словно пион, и взяла в руки лук, и перебросила через плечо колчан, и засунула за пояс острый нож, и отправились подруги в путь и вскорости миновали косогор, что поднимался от луга и терялся среди дерев Абундии.

Глава XXII

Заряночка бродит по лесной чаще в обществе Абундии

Пока шли они лёгкой стопою через лес, заговорила Абундия и молвила: «Заряночка, дитя моё; красивое золотое кольцо с сапфиром сверкает на третьем пальце правой твоей руки; не часто доводилось мне видеть камень настолько великолепный, как этот густо-синий кристалл; означает ли он чего?» Отвечала Заряночка: «Разве не рассказывала я тебе, лесная матушка, как утраченный мой возлюбленный подарил мне перстень в последнюю нашу встречу, горе мне?» – «Нет, – отвечала Абундия, – не об этом я спросила. Как думаешь, узнает ли он перстень, увидев снова?» – «О да, конечно, – отозвалась Заряночка, понурив голову. – Ибо когда впервые подарил он кольцо, дар назначался не мне, но другой женщине». И замолчала она и побрела дальше с поникшей головой, и от беспечной радости её ни следа не осталось.

Наконец повернулась девушка к Абундии и молвила: «Пришло мне в голову спросить тебя, куда мы держим путь и по какому делу; ибо поначалу так ликовала я в душе, сама не знаю отчего, так весело мне было идти по лесу вместе с тобою куда глаза глядят, что не задумывалась я, куда мы направляемся и зачем. Так не скажешь ли теперь?»

Отвечала хозяйка леса: «А ну как скажу я тебе, что идём мы на охоту?» Отозвалась Заряночка: «Тогда спрошу я тебя, на какую дичь». – «А ежели на человека?» – молвила хозяйка леса. Тут слегка побледнела Заряночка. «Матушка, – молвила она, – ежели вышли мы на разбойников из Красной Крепости, так я тому мало радуюсь. Не воин я и драк боюсь». Отозвалась со смехом Абундия: «Зато лучник ты превосходный и бьёшь без промаха; а стрелять можно и из засады в густой листве, поскольку на дворе июнь» – «Но не хотелось бы мне ни убивать людей, ни ранить, – сказала Заряночка, – разве что спасаясь от неминуемой смерти».

Поглядела на неё Абундия, улыбаясь лукаво, и молвила: «Ну, даже если мы затаимся в укрытии и углядим добычу, может статься, не придётся тебе пускать стрелу. Так запасись терпением. Ибо редкостного и странного зверя наметила я: на вид он ничуть не страшен, а наоборот; а голос его, каковой непременно услышим мы, когда запоет он, скорее сладок, чем хрипл» – «Что говоришь ты такое, матушка? – воскликнула Заряночка, краснея и бледнея попеременно. – Что это за человек? Ибо зверем зовёшь ты его в шутку, разве нет?»