Воды текут, берега остаются

— Ах он мужик сиволапый! — Священник перекрестил живот. — «Огради мя, господи, силою честного и животворящего твоего креста и сохрани мя от всякого зла…» Грех, грех. Заставлю его замаливать…

Вениамин Федорович начал доставать из буфета и ставить на стол угощение. Отец Иван, не дожидаясь приглашения, уселся за стол.

Учитель налил в рюмки вина. Выпили. Священник снова заговорил:

— Ты слышал, Вениамин Федорович, в нашей губернии, говорят, появились социал-демократы?

— Слышать слышал, но никогда не видел ни одного живого социал-демократа.

— Я тоже не видел. И слава богу. Говорят, они собирают вокруг себя самых отъявленных разбойников и хотят убить самого государя императора. Страсть-то какая! Господи помилуй!

— Я слышал, что они вовсе не разбойники и хотят облегчить жизнь трудового народа.

— Откуда вы это знаете, Вениамин Федорович? — Священник подозрительно посмотрел на учителя.

— Разве это секрет? Об этом каждый читающий газеты знает.

Отец Иван никаких газет не читал, поэтому предпочел перевести разговор на другую тему.

— Я вот говорю, Вениамин Федорович, слишком уж вы с мужиками и с их детьми, так сказать, мягки. При таком обращении они, глядишь, забудут, кто они такие есть.

— Разве мужик не такой же христианин, как мы с вами? — приняв простодушный вид, спросил учитель. — Что-то я вас не пойму, отец Иван.

— Чего ж тут непонятного? Мужик — кто он есть? Он рабочая скотина. — Отец Иван, выпив, раскраснелся, голос у него стал громче обычного. — Если со скотиной будешь ласков, она тебя перестанет слушаться да еще будет норовить лягнуть. Вот почему мужика надо держать в строгости… Ты молод еще, сын мой, так что слушай старших и набирайся ума.

После этого разговора Вениамину Федоровичу стало окончательно ясно, что за человек священник Иван Дергин, и в дальнейшем он старался встречаться с ним как можно меньше и вступал в разговоры, если только к этому вынуждали дела школы.

На одном из уроков Вениамин Федорович, говоря о русских ученых, упомянул и Ломоносова. После урока к учителю подошел Васли.

— Вениамин Федорович, а есть книга про Ломоносова? — спросил он.

— Есть, конечно, — ответил учитель. — Тебя заинтересовала его жизнь?

— Да, очень хотелось бы почитать про него побольше. Вы так интересно рассказывали. И надо же: простой крестьянский сын стал знаменитым ученым, академиком!

— Хорошо, Васли. Я поищу среди своих книг что-нибудь про Ломоносова и дам тебе почитать.

Несколько дней спустя Вениамин Федорович подозвал Васли.

— Вот тебе книга про жизнь Ломоносова, вот другая — его сочинения. Прочтешь, расскажи мне, что тебе понравилось, что осталось непонятным. Ладно? Лучше приходи ко мне домой.

— Ладно, — ответил Васли.

Придя домой, он первым делом принялся рассматривать книги, данные ему Вениамином Федоровичем. Посмотрел картинки и начал читать…

В ближайшую субботу вечером Васли пошел к учителю. Он никогда прежде не бывал в его комнате. По книгам он составил себе представление, как живут господа: сверкающие полы, много разных вещей — пуховые перины, подушки на кровати высокой горой и в углу обязательно граммофон. Но в комнате учителя не было ни подушек, ни граммофона: аккуратно застеленная кровать, шкаф с книгами, стол, маленький буфет, на стенах портреты.

— Ну как, понравились тебе книги? — спросил Вениамин Федорович, усаживая мальчика на стул и сев против него.

— Хорошие книги, интересные. Вот эта больше понравилась, — и он показал биографию Ломоносова. — А в этой много непонятных слов.

— Да, в сочинениях Ломоносова много устаревших церковнославянских слов, ведь он писал это почти двести лет назад. Из речи эти слова ушли, а в книгах остались.

Вениамин Федорович взял из рук Васли книгу, перелистал ее и, увидев между страниц тетрадку с записями, воскликнул:

— О, я вижу ты сделал выписки из книги!

— Я, Вениамин Федорович, всегда так: какую книгу прочитаю, записываю, о чем в ней говорится. У меня уже много таких тетрадей набралось.

— Молодец, молодец…

Вениамин Федорович полистал тетрадку, вложил ее обратно в книгу и сказал:

— Молодец, Васли! Хорошо бы и других ребят приучить делать записи о прочитанных книгах. Это очень полезно.

Вениамин Федорович прошелся по комнате, остановился против Васли.

— Знаешь, Васли, что, если нам вот что сделать: соберем учеников, и ты расскажешь им о Ломоносове. Всем будет интересно послушать.

— Боюсь я, Вениамин Федорович, не сумею…

— Чего же бояться? Ты уже сделал конспект, по нему и расскажешь.

— Так-то так, но…

— Справишься, Васли, справишься. Это очень нужно, и не только для тебя, но для всех.

Вениамин Федорович вспоминал слова отца Ивана Дергина о мужике — рабочей скотине, которая должна всегда чувствовать над собой кнут, и думал: «Нет, каждый человек с детства должен верить в свои силы и чувствовать себя не скотиной, а человеком. Это будет очень хорошо, если мужицкий сын расскажет о великом ученом из крестьян».

— Нет-нет, ты обязательно должен выступить перед ребятами с рассказом о Ломоносове, — твердо сказал учитель. — В ближайший четверг после уроков и выступишь.