Военная разведка Японии против России. Противостояние спецслужб на Дальнем Востоке. 1874-1922

При этом 2-е бюро оставалось одним из главных партнеров военной разведки Японии вплоть до 1923 г. Первые контакты с ним установил осенью 1919 г. майор Такахаси Сутэдзиро, когда с помощью начальника французской военной миссии при Добровольческой армии генерал-лейтенанта Жозефа Эмиля Манжена сумел добраться из Стамбула в Таганрог и наладить связь с майором Такэда. Французская миссия снабжала Такахаси разведывательной информацией, а их коллеги в Стамбуле в начале 1920 г. помогли прибывшему туда капитану Инда установить связь с севастопольским резидентом и Токио, а также передавали материалы о Красной армии в Закавказье⁷¹²

.

Еще одним каналом поступления информации из 2-го бюро была парижская резидентура. 3 декабря 1920 г. майор Куваки отправил в Токио полученное от французов полное боевое расписание Красной армии, а 9 декабря – отчет о работе советского железнодорожного транспорта. Полгода спустя – 20 июня 1921 г. – он телеграфировал данные 2-го бюро о дислокации в Приамурье и Забайкалье двух армий трехдивизионного состава и переброске туда военнослужащих из европейской части РСФСР. После переезда в Стамбул на замену Такахаси Куваки с его помощью установил контакт с сотрудниками французской военной миссии, снабжавшими резидента до января 1923 г. информацией по России, Турции, Греции и содействовавшими в налаживании отношений с местными властями⁷¹³

.

Кроме французов в 1919–1921 гг. стамбульская резидентура поддерживала тесную связь с сотрудниками военного атташата Италии в Турции во главе с полковником Умберто Вителли, от которых получала информацию о «позиции Азербайджана и Армении в отношении армии экстремистов на Кавказе, действиях находившихся там представителей стран Антанты», за что итальянцы были награждены японскими орденами. Также с февраля по октябрь 1920 г. распоряжением начальника Генерального штаба Румынии органы военной разведки этой страны передавали информацию о ходе боев на Украине и в Польше бухарестскому резиденту капитану Фудзиэ Кэйсукэ⁷¹⁴

.

Подобно сотрудникам японских военных миссий на Дальнем Востоке европейские резиденты с 1920 г. стали исполнять несвойственные им роли посредников в организации и ведении переговоров между Токио и советскими представителями по вопросам нормализации двусторонних контактов.

Застрельщиком в этом вопросе выступал аппарат военного атташе в России, сотрудник которого капитан Комацубара Мититаро имел на связи журналиста газет «Осака майнити» и «Токио нитинити» Фусэ Кацудзи, лично знакомого с В.И. Лениным. В начале февраля 1920 г., практически сразу после обнародования США декларации о выводе войск с Дальнего Востока, Фусэ по инициативе Комацубары встретился с главой советской делегации на мирных переговорах с Эстонией А.А. Иоффе и задал ему ряд вопросов касательно перспектив советско-американского сближения и возможности получения Японией прав на концессии в Сибири. Ответы Иоффе свидетельствовали об отсутствии тесных контактов Москвы с Вашингтоном и о возможности нормализации диалога с империей⁷¹⁵.

Повышенный интерес военной разведки Японии к советской внешней политике зимой 1920 г. объяснялся полученной ей информацией о планах Москвы начать экспортировать революцию в соседние страны, в том числе в сферы традиционных интересов империи. 12 января Такахаси доложил начальнику Генштаба сведения надежного агента Деникина в правительстве РСФСР о том, что советское руководство планировало до марта разгромить белую армию и освободить Кавказ, до июня – захватить Иран, Афганистан и Индию, добить Колчака, спровоцировать беспорядки в Китае, провести широкую пропаганду в Румынии и Польше с последующим нападением на них, а в перспективе – выступить против Британии, Франции и Италии при негласной поддержке США. Хотя Такахаси считал, что советское руководство с большим опасением относилось к возможному противодействию Японии, тем не менее, как докладывал 18 января Комацубара со ссылкой на вернувшегося из Москвы агента, в восточном отделе НКИД был создан орган пропаганды для Дальнего Востока, который, используя проживавших в России корейцев и китайцев, планировал помочь прийти к власти в Корее правительству по типу советского⁷¹⁶.