Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945

В строгом соответствии с решениями правительства органы военной разведки Японии усиленно готовились к войне с Советским Союзом. В рамках мобилизационных мероприятий по плану «Кантокуэн» ИРУ приказом военного министра с 16 по 30 июля было переведено на штаты военного времени, для чего 24 июля в Маньчжурию, Монголию, Китай и на Сахалин убыла группа из 112 курсантов и выпускников разведшколы Накано. Основная их часть – 51 человек – направились в Квантунскую армию (4 специалиста по подрывной работе и 6 сотрудников по разведке и разработке оккупационной политики были прикомандированы к управлению армии, 7 специалистов и 34 сотрудника – к ИРУ). В Монгольскую гарнизонную армию убыли 2 специалиста и 4 сотрудника, Северная армия получила 3 и 5 человек соответственно[672]

.

Вторым шагом стало формирование в ИРУ в июле 1941 г. в соответствии с «Основным содержанием разведывательной деятельности Квантунской армии в период войны» (март 1941 г.) на базе его отделения анализа документов двух оперативных групп при управлениях 4-й (Бэйань) и 5-й (Дунъань) армий во главе с капитаном Исикава Норихиро и лейтенантом Цутия Кацуми для координации деятельности оперативных пунктов армий первого эшелона, оказания им в ходе боевых действий помощи в сборе и обработке разведматериалов с последующим доведением информации до оперативных отделов объединений и ИРУ. Всего было развёрнуто 8 оперативных пунктов, 2 из которых подчинялись командованию Квантунской армии, 2 – командованию 3-й армии, ещё по 1 – командованиям 4, 5, 6 и 20-й армий[673]

.

Кроме того, в соответствии с «Планом подрывных операций против СССР» штаб Квантунской армии спланировал переброску в начале войны нескольких диверсионно-разведывательных групп отряда «Асано» в Мохэ и Оупу, откуда они под видом советских военнослужащих должны были просочиться через границу и перерезать Транссибирскую магистраль в районах Магдагачи и Сковородино.

Личный состав отряда «Асано» приказом начальника ИРУ в начале июля 1941 г. был доукомплектован по штатам военного времени и выведен в лагерь в верхнем течении р. Нонна для отработки диверсионно-разведывательных задач. Месяц спустя в Мохэ для руководства действиями групп «Асано» под Сковородино на должность командира погранотряда Маньчжоу-Го прибыл сотрудник ИРУ майор Мурата Такэцунэ и вместе с ним 10 маньчжурских военнослужащих – курсантов разведшколы Накано японского происхождения, во главе с младшим лейтенантом Арита Ёсио, которые организовали здесь отдельный японский диверсионно-разведывательный отряд. Действия асановцев под Магдагачи с позиций Оупу и Хэйхэ координировали сотрудники ИРУ лейтенанты Коянаги Хикару и Симада Торакити, также получившие документы прикрытия маньчжурских пограничников[674]

.

Сам отряд с начала июля занимался в верхнем течении р. Нонна усиленной боевой подготовкой – изучал тактику партизанской войны и минно-взрывное дело. В сентябре 1941 г. его личный состав вернулся на станцию Сунгари-2, однако 40 наиболее обученных военнослужащих под командованием младшего лейтенанта Аида Масамицу были скрытно доставлены по железной дороге в Хэйхэ, откуда речным путём переброшены в Оупу. Находясь здесь до июня 1942 г., асановцы изучали систему охраны советской границы, отрабатывали способы её перехода, ведения разведки, уничтожения военных объектов. Взвод корнета Н.В. Рычкова в декабре 1941 г. самолётом был переброшен в Мохэ, откуда убыл на 28-й постоялый двор в 30 км от советской границы. До июня 1942 г. рычковцы отрабатывали методику ведения партизанской войны, обращая особое внимание на минно-взрывное дело, после чего вернулись на станцию Сунгари-2[675].

В целях обеспечения действий диверсионно-разведывательных групп в советском тылу 3 и 4 июля 1941 г. начальник штаба Квантунской армии запросил у Военного министерства срочную поставку большой номенклатуры спецсредств, в том числе 31 малогабаритной агентурной радиостанции дальностью связи от 30 до 2000 км, 600 индукторных минно-подрывных машинок, 600 мин для уничтожения паровозных котлов в виде кусков угля, 500 самовоспламеняющихся мин в виде кусков мыла, 30 комплектов башмаков «Тип 92» для спуска составов с рельсов, 200 доз яда и 50 спецпистолетов в виде автоматических карандашей. Большую часть средств Токио готов был поставить до сентября, остальную – только к марту 1942 г.[676]