Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945

Необходимо, однако, отметить, что большая часть из представленных в обзоре данных являлась дезинформацией советских спецслужб, поскольку на рубеже 1922–1923 гг. при ГПУ было создано Дезинформационное бюро в составе сотрудников органов госбезопасности, Разведупра и НКИД, отвечавшее за «составление и техническое изготовление целого ряда ложных сведений и документов, дающих неправильное представление противникам о внутреннем положении России, об организации и состоянии Красной армии, о политической работе, руководящих партийных и советских органах, о работе НКИД»[146].

30 ноября 1924 г. начальник КРО ОГПУ А.Х. Артузов докладывал своему руководству о деятельности бюро: «Нам удалось поставить свою работу так, что в настоящее время главные штабы иностранных государств […] снабжаются на 95 % материалом, который разрабатывается КРО ОГПУ совместно с военным ведомством по указанию Наркомвоенмора и НКИД. Таким образом, иностранные штабы имеют о Красной армии, её численности те сведения, которые желательны нам. […] Кроме того, целый ряд иностранных разведок, как польской, эстонской и отчасти (работа только начинается) финской, находится всецело в наших руках и действует по нашим указаниям»[147]

.

Действительно, на 1 октября 1922 г. Красная армия имела на вооружении 775 445 винтовок, 12 344 станковых пулемёта, 2102 орудия и 348 боевых самолётов[148]. В её состав на 1 марта 1923 г. входили 17 стрелковых, 2 конных корпуса, 48 стрелковых, 10 кавалерийских дивизий, 9 пограничных округов ГПУ, 9 отдельных кавалерийских бригад. Доведение контрразведкой до иностранных спецслужб завышенных данных целиком соответствовало требованиям председателя Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкого «в дез[информационных] материалах рисовать численность, состояние и боеспособность Красной армии процентов на 50–60 лучше действительного положения»[149]

.

В следующем году Разведуправление выпустило новую серию обзоров, посвящённых состоянию советской авиационной промышленности, Рабоче-крестьянского Красного флота, экономической и религиозной обстановке в нашей стране и деятельности организаций кавказских сепаратистов[150]. В отношении последних составители доклада отмечали, что лидеры эмиграции в Стамбуле связывали свои надежды на успех в борьбе против советской власти с иностранной интервенцией и высказывались за получение помощи от Японии, памятуя о тайном финансировании кавказских организаций во время Русско-японской войны послом в Великобритании Хаяси Тадаси[151]

.

Столь же внимательно Генеральный штаб наблюдал и за антисоветским движением на Дальнем Востоке и в Забайкалье. В феврале 1924 г., после серии крупных крестьянских мятежей, 2-е управление подготовило справку «Об антиправительственном движении на российском Дальнем Востоке», которая свидетельствовала об отслеживании японской военной разведкой ситуации в повстанческом и партизанском движении на советском Дальнем Востоке и в Забайкалье без оказания ему какой-либо поддержки[152].

Так, в первом разделе справки аналитики Генштаба отмечали, что волнения в Приамурье спровоцировали действия местных Советов, которые, разделив изначально выплаты налогов для населения на части в январе и мае, с середины января вернулись к принудительному взиманию всей суммы, что вызвало бунт разорённых неурожаем 1923 г. крестьян Николаевской, Тамбовской и Константиновской волостей Благовещенского уезда. В справке подчёркивалось, что крестьянские представители обратились за помощью к находившейся в Хэйхэ казачьей организации Е.Г. Сычёва, и 15 января есаул В.Н. Маньков переправился на советскую территорию для военного руководства восставшими[153]

.

Другие разделы доклада, составленные на основе разведывательных сводок Квантунской и Корейской армий, содержали сведения об антисоветских выступлениях в никольск-уссурийском, владивостокском, хабаровском, читинском гарнизонах и действиях белопартизанских отрядов в районе Сретенска, Спасска-Дальнего и Гродеково. В каждом случае детально анализировались причины мятежа, соотношение сил и тактика действий противоборствующих сторон[154].

Начавшаяся в 1923 г. военная реформа Красной армии вызвала повышенное внимание у японской разведки, так как могла привести к изменению баланса сил на Дальнем Востоке в пользу Москвы, а это, в свою очередь, требовало корректировки программ строительства Вооружённых сил империи, её оперативных и мобилизационных планов.