Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне

Тем временем доктор Хельмут Вальтер, специалист в области химии, разрабатывал в Киле более стандартный тип ракетного двигателя с силой тяги около 500 килограммов, который был значительно надежнее брауновской «ракетной печки». Оснащенный этим двигателем Вальтера, «Не-176» прошел первые взлетные испытания на берегу острова Узедом на Балтике, а весной 1939 года Варзиц продолжил их в Пенемюнде. Опасность состояла главным образом не в том, чтобы усидеть на этой бешеной ракете, а в том, чтобы остановить ее в узких границах аэродрома. Часто случались «мертвые петли» на земле. Наконец, 20 июня 1939 года, в тихий день с хорошей видимостью, для Варзица настало время решиться на испытания. Машина хорошо слушалась на взлетной полосе, а после того, как он последний раз после полудня сделал подлет, Варзиц отдал распоряжение: «Готовиться к первому полету».

Его устремленность заразила всех заводских инженеров, несмотря на все предупреждения и предсказания. Была проведена финальная проверка, и в двигатель вмонтировали узлы, представлявшие опасность, а два техника пробежались с поросенком в суеверном желании принести удачу. Затем все наблюдали, как «Не-176» промчался по взлетной полосе, налетел на небольшой бугорок и опасно накренился. Но Варзиц удержал контроль над машиной, выправил это маленькое шипящее чудовище и наконец взлетел совсем невысоко над близлежащим лесом. В предыдущих испытательных полетах он был обязан избегать каких бы то ни было ускорений, но сейчас, когда самолет вырвался на свободу, его плотно прижало к спинке кресла. Через несколько секунд он летел над Балтикой, и уже настало время ложиться на обратный курс и отыскивать аэродром, потому что ракетное горючее расходовалось всего за одну минуту, и это сократило время для захода на посадку. Несмотря на то что скорость самолета была выше предельной, колеса самортизировали и после длинной пробежки машина остановилась. Царившую на аэродроме глубокую тишину прервали радостные возгласы зрителей.

Варзиц немедленно позвонил Хейнкелю, который понятия не имел о том, что полет состоялся.

– Господин доктор, – произнес он, – я счастлив доложить, что ваш «Не-176» совершил первый в истории самостоятельный полет с ракетным двигателем! Как вы можете слышать, я все еще жив.

Эта новость породила суматоху в министерстве авиации рейха, и уже на следующее утро Мильх, Удет и множество инженеров из технического управления спешно отправились в Пенемюнде. Варзиц повторил шестнадцатисекундную скачку на своем огнедышащем седле, вызвав благодарные овации. Тем не менее Мильх и Удет отвергли «Не-176». Вместо того чтобы с триумфом встретить этот исторический момент, на их лицах читалось недовольство. Создав эту машину, не посоветовавшись с министерством, Хейнкель снова выставился. Настало время привести его в чувство.

– Это не самолет! – разбушевался Удет и быстро наложил запрет на все дальнейшие эксперименты с этим «объектом из недр вулкана».

Хейнкель со своими сотрудниками, включая Варзица, который рисковал жизнью, испытывая новый самолет, не могли произнести ни слова.

Впоследствии Хейнкель оспорил это решение и 3 июля 1939 года даже смог организовать демонстрационный полет перед Гитлером и Герингом в Роггентьене возле Рехлина. Но опять интерес концентрировался почти исключительно на достижении летчика, а совсем не на маленькой машине, творившей новую эпоху. Хейнкель смог сохранить свою «ракетную игрушку», но никакого заказа на дальнейшую разработку не получил. Когда начавшаяся война окончательно определила судьбу машины, «Не-176» оказался в музее авиации в Берлине. Там, все еще упакованный по частям в ящиках, он был уничтожен во время налета вражеских бомбардировщиков в 1944 году.

Немногим более лучшая участь ожидала параллельную разработку Хейнкелем турбореактивного самолета «Не-178», который помимо огромной скорости сулил значительно большую длительность полета. В 1936 году он создал на своем заводе в Ростоке секретный отдел, где молодой физик Пабст фон Охайн денно и нощно трудился над турбореактивным двигателем. Но и это не устраивало министерство авиации рейха. Хейнкель, метали громы и молнии в Берлине, – строитель самолетов. А потому должен предоставить работу над авиадвигателями соответствующим фирмам.

Но у индустрии авиадвигателей были свои заботы. На головокружительной скорости шло вооружение люфтваффе, и пока зарубежные поршневые двигатели все еще заметно превосходили свои, не было времени заниматься незрелыми теориями. Только в конце 1939 года «Юнкерсу» в Дессау и «БМВ» были даны заказы на турбореактивные двигатели. А Мессершмитту было поручено спроектировать под них фюзеляж.