Воевода

Однако Даниилу показалось, что он напрасно недооценивает врагов. Скорей всего в их поведении было нечто тайное, что заставляло Даниила быть самому осторожным во всём. Занимался ранний майский рассвет — лучшее время для внезапного нападения. И Адашев отдал тысяцким команду идти на приступ. Сразу же всё пришло в движение. Две первые сотни самых отважных и сильных воинов бросились вперёд. Им уже вскинули на сорока саженях лестницы, и ратники молча устремились вверх, на стены. На них не было ни одного вражеского воина. Драться за обладание стеной было не с кем. Но снизу в наступающих полетели сотни стрел, и многие русичи были ранены и убиты. Оставшиеся в живых бросились на настил, прижались к стене, укрылись щитами, стали растекаться вправо и влево. А штурмующие всё прибывали на стену. Даниил тоже с первой сотней поднялся вверх. Иван Пономарь был рядом с ним. Лёжа на настиле, Даниил сказал Пономарю:

— Ты видишь, как коварно они обманули нас. Надо пробиваться вниз.

— Что ж, будем биться внизу. Я поведу своих к площади. — Встав, Иван крикнул: — За мной, други!

Вместе с Иваном поднялся и Даниил, прикрываясь щитом, побежал к лестнице. Он понимал, что было бы глупо оставаться на стене, где нет врага. А за спиной всё прибывали и прибывали воины Пономаря и Никиты. И они следом за воеводами сразу же бежали к лестницам, ведущим в крепость, на площадь, где плотным строем стояли черемисы и расстреливали из луков русских, появляющихся на стене. Но вскоре их благодушие было нарушено. Иван Пономарь с полусотней воинов уже оказались на площади. Прикрываясь щитами, они побежали на черемисов. Сзади к ним приближались сотня за сотней новые силы, и вот уже русские и черемисы сошлись в сече. У воинов Адашева было больше простора, свободы действия. Черемисы же, сбившись в толпу, губили сами себя. Только передние участвовали в сече, остальные лишь махали саблями. К тому же из десяти воинов лишь один хорошо владел оружием. Ивану Пономарю, который бился рядом с Даниилом, не составляло труда пробивать брешь в стене черемисов. Он заметил в их толпе князя Мамич-Бердея и решил добраться до него.

Дела у третьей тысячи воинов Варлама складывались тоже удачно. Ему помог Степан. Он со своими воинами одолел стену, спустился с неё к восточным воротам, перебил стражу и распахнул ворота. Путь тысяче воинов Варлама был открыт, и они хлынули туда, где шла сеча. Пока они не встречали никакого сопротивления. Но это «пока» длилось недолго: черемисы поняли, что за спиной у них тоже возник враг, и повернулись к нему.

Той порой на стенах появились стрельцы с пищалями. Их было немного, всего пятьдесят. Воины прикрыли стрельцов щитами. Те подняли пищали и выстрелили в плотную толпу черемисов. Этот гром среди ясного неба поверг в ужас немало черемисов. Они никогда не слышали ничего подобного. Их поразило то, что сразу десятки сотоварищей были убиты, ранены. Это посеяло в них панику, и многие уже искали спасения в бегстве.

В западной части Мешинского городка сосредоточил свои силы князь Епанча. Ворота он укрепил срубами, насыпав в них землю. Пушки ему были не страшны. Своё пространство он успел обнести брёвнами и со стороны площади, откуда доносился гул сечи. Теперь его тысяча двести воинов ждали врага, надеясь, что его отобьют. Сражение в городке продолжалось, и ещё не было известно, чья возьмёт. Уже все две тысячи воинов Пономаря и Никиты бились на площади.

А Степан Лыков продолжал своё дело лазутчика. Он проведал, что в западной части городка засел с татарской ордой князь Епанча, и смекнул, что лучше всего уничтожить его из пушек. Он поспешил к пушкарям. Те, уже истомившиеся от безделья, покатили пушки к восточным воротам, миновали краем площадь, где шла сеча, и выкатили орудия к западным воротам. Степан привёл их точно к цели. Пушкари установили пушки мгновенно, вставили заряды, вкатили ядра, закурились фитили. И вот уже шесть орудий бабахнули в западный угол городка. И вновь в стволах заряды и ядра, вновь фитили коснулись пороха.

После четвёртого залпа близ пушкарей появился Варлам Котов, увидев Степана, спросил:

— Кого бьёте?

— А вон видишь городок в городке? Там татары собрались. Ждали своего часа из засады выскочить, да не дождались!

— Сейчас дождутся. — И Варлам сказал пушкарям: — Давайте ещё залп! И мы пойдём, сабельками потешим их.

Пушкари зарядили орудия, и прогремело ещё шесть выстрелов. Следом за выстрелами вломились в татарский городишко конники Варлама Котова.

В центре города сеча ещё продолжалась, но перевес сил был уже на стороне царской рати. Черемисы уже потеряли превосходство в численности воинов. Многие из них разбежались и попрятались кто где мог. Даниил и Иван бились рядом. С ними плечом к плечу сражались Никита Грошев и десятка два его бывалых бойцов. Все они стремились к одной цели — добраться до князя Мамич-Бердея. Убить его или схватить живым — у всех было общее желание. Все понимали, что, потеряв своего вождя, черемисы утихомирятся и покорно присягнут на верность Русскому государству и царю.