Воевода

Было видно, что немцы ошарашены: им не удалось обмануть русского царя. Тогда они поклялись, что сами выдадут фогта Вестермана.

— Ты только, государь, дай нам жалованную грамоту на весь Ругодив и со всей землёй, что мы целовали крест государю, царю и великому князю всея Руси и его благородным детям.

— Хорошо, я дам вам такую грамоту и отпущу с честью. А с вами поедет воевода Фёдор Писемский и отвезёт такую же грамоту воеводе Троекурову, чтобы он защищал ругодивскую землю от гермейстера и его ордена.

Однако, пока послы ездили в Москву и возвращались из неё, в реке Нарве много воды утекло. Когда русские перестали стрелять по Нарве и Вышгороду, немцы отдохнули и стали искать пути, как одолеть русских и прогнать их из Ивангорода. Не затягивая время, фогт Вестерман отправил гонцов к феллинскому командору Готгардту Кетлеру. Тот словно ждал гонцов из Ругодива. Он немедленно обязал гарийскую и вирландскую земщину нанять кнехтов и послать их на выручку Ругодива.

В те же дни по распоряжению Кетлера ревельский командор Франц фон Зеагафен послал к Ругодиву рижских и ревельских кнехтов-наёмников. 30 апреля они вошли в Ругодив и усилили гарнизон. Сам Франц фон Зеагафен поднял в седло большой отряд рыцарей и тоже привёл их под Ругодив. Он остановился в четырёх вёрстах от города, готовый прийти на помощь фон Вестерману в любой час.

Получив подкрепление, фогт Ругодива сразу же послал в Ивангород ратмана Романюка предупредить русских о непризнании им полномочий послов, ездивших в Москву.

Романюк встретил Даниила Адашева в управе и сказал ему:

— Фогт Вестерман и мы, ратманы, не посылали в Москву послов к царю. Мы не хотим отходить от мейстера.

— Так вы сами и скажите им об этом, как вернутся. И оставайтесь здесь, пока послы вернутся. Но посланец Вестермана тотчас покинул Ивангород, и Адашев не стал его задерживать.

А на другой день, ранним утром, на две сотни русских воинов, которые несли службу за рекой Нарвой, налетел отряд рыцарей Франца фон Зеагафена. Стычка была короткой и жестокой. На две сотни, где в основном были мордва, татары, удмурты, черемисы, напали сотни четыре рыцарей и кнехтов. Русские сотни вынуждены были отходить к реке, но ввязались в сечу. Она была неравной, и, пока из-за реки поспела помощь конных воинов Степана Лыкова, немцы расправились со сторожевыми сотнями, многих взяли в плен, десятки погибли под мечами рыцарей и копьями кнехтов. Лишь немногим больше полусотни спаслись бегством.

Однако в этой короткой схватке русские не остались в долгу. Степан Лыков, переправившись с полутысячей на левый берег Нарвы, не стал догонять уходящих рыцарей и кнехтов. Зная, что кони у них тяжелы на ногу, он повёл своих воинов на ногайских скакунах в обход, чтобы встретить врага на дороге и ударить сбоку. Так оно и было. Для рыцарей и кнехтов нападение на дороге, ведущей к лагерю Франца фон Зеагафена, было настолько неожиданным; что они не успели приготовиться к защите. Отряд был рассечён пополам, и те, кто ехал позади, погоняя пленных, оказались отрезанными от головы отряда. Взяв их в полукольцо, ратники Лыкова погнали их обратно к реке. Они действовали так стремительно, что неповоротливые рыцари и кнехты не помышляли о сопротивлении. Они думали лишь о том, как спастись бегством, забыв, что их гнали к реке, где нет спасения.

Устрашась отважных действий русских воинов, командор Франц фон Зеагафен не послал своих рыцарей выручать попавших в беду. Тридцать рыцарей и кнехтов попали в руки русских, были освобождены все пленники сторожевых сотен.

На другой день после налёта на сторожевые сотни в Нарве вспыхнул и разгулялся большой пожар. Пивовар Корут Фалькен варил пиво, чтобы угостить рыцарей, гостей из Ревеля. Гости подгуляли и, увидев у Фалькена православную икону, сняли её со стены, начали глумиться, а потом бросили в огонь под котёл с пивом. В мгновение ока под котлом вспыхнуло огромное пламя, вырвалось вверх, и загорелся потолок. «Воздух до того времени был тих и чист, — говорили очевидцы, — а как возник пожар, поднялся ураганный ветер и понёс пламя по всему городу». Здания в Нарве были лишь деревянные, и огонь распространялся быстро. Никто и не думал тушить пожар. Горожане хватали пожитки и убегали в замок.

В Ивангороде пожар вскоре заметили, и сотни воинов поспешили в Нарву тушить его. Переправлялись через реку кто в лодках, кто на досках, на брёвнах, кто вплавь. Но из замка начали стрелять по русским. Они успели уйти под защиту стен, вломились в город. Горожане, сбитые с толку пожаром, словно бы и не замечали русских, а они, видя, что никто не нападает на них, принялись тушить пожар. «Говорят, тогда русские нашли образ Николая Чудотворца: он лежал лицом к огню и оставался неповреждённым, и, как только подняли его, пожар стал утихать сам собою», — пишет в своих исторических трудах русский историк Костомаров.