Вояка среднего звена

Показалось, что издалека донесся звук самолетного двигателя, и все волоски на моем теле встали дыбом. Руки и ноги задвигались сами, я буквально полетел вверх, забыв о боли в ладонях и собственных переживаниях.

Если брианский штурмовик застанет нас на этом склоне, то до развода я не доживу.

На последних метрах я выдохся, и все же очутился рядом с Дю-Жхе, кое-как поднялся. Впереди оказалась вытянутая ложбина, ограниченная горами со всех сторон, заросшая невысокими, кудрявыми деревьями, и в зеленом пологе виднелась огромная дыра, проделанная упавшими контейнерами.

Один на самом деле уцелел, другой развалился, и виднелись громоздящиеся ящики, хотя я не мог разглядеть, с чем.

— Давайте, вперед, — велел я Дю-Жхе, — подожду остальных.

Ферини кивнул, зазвучали его команды, а я повернулся, бросить взгляд на пейзаж. Глазам моим предстало всхломленное, уходящее за горизонт море зелени, и поднимающиеся где-то на самом краю земли столбы дыма; ветер принес звуки тяжелых, размеренных ударов.

Судя по всему, там сражались, и делали это масштабно, с артиллерией и авиацией.

— В одном контейнере боеприпасы, в другом — сухпаи, — в бесстрастном обычно голосе Дю-Жхе прозвучала радость: вот уж воистину подарок небес, то, что нам сейчас надо.

— Слава Гегемону, — отозвался я. — Располагаемся тут на ночь.

Воды тут нет, но до утра нам хватит того, что во фляжках, а на рассвете мы уйдем. Куда именно, я еще не решил, но сделаю это прямо сейчас, чтобы отвлечься и не думать о разговоре с Юлей.

Боль в ободранных и порезанных руках — это хорошо, помогает отвлечься.

Я дождался, пока наверх забрались отставшие, и прошел вместе с ними туда, где Дю-Жхе и Юнесса занимались лагерем. Убедился, что все идет как надо, и позволил себе почти немыслимое для командира в такой обстановке — уселся под дерево и закрыл глаза.

Карта развернулась под закрытыми веками, и я попробовал изменить масштаб. Мысленно двинулся навстречу, и изображение послушно увеличилось — вот она, наша ложбина, вот мы… и вот еще одна «Отдельная центурия третьей когорты», совсем недалеко, километрах в пяти.

Наверняка Равуда… но не до него сейчас, надо искать сканер.

И я заскользил мысленным взглядом по карте, проверяя одну красную точку за другой — «часть стрельбища», «кухонно-столовский блок 13 палубы», «авиационная мастерская»… Линкор, судя по всему, разорвало на клочья, и те разбросало в крайне причудливом порядке.

Ага, вот оно «Коридор 15–18 палуб из жилой зоны в рабочую»… двадцать километров на запад.

— Егор, с тобой все в порядке? — это Фагельма, подошла беззвучно, хотя я бы не услышал и увешанного колокольчиками носорога.

— Да, — ответил я, и открыл глаза. — Более чем.

* * *

Всю ночь с севера, откуда мы пришли, доносилось раскатистое громыхание, зарницы разрывали мрак — битва там шла серьезного масштаба, явно там не просто добивали остатки наших, да и почти все выжившие с «Гнева Гегемонии» находились южнее и восточнее. Темное небе прокалывали самолеты, я слышал их голоса даже во сне, но не просыпался, слишком устал.

Вышли мы до рассвета, чтобы как можно больше пройти до восхода солнца, спуститься с гор туда, где можно спрятаться в чащах. Сначала попытались оживить блок связи, но тот ничего не выдал, кроме шипения и обрывков фраз.

— Я знаю, где наши, — сказал я десятникам. — Система ориентации иногда работает… Карту вижу.

Уж не знаю, поверили они мне или нет, но шли сегодня бодрее, чем вчера, хотя может быть потому, что теперь у нас было достаточно боеприпасов, чтобы вступить в драку с кем угодно, и достаточно еды, чтобы продержаться неделю. Из-за горизонта впереди прыгнуло вверх солнце цвета синьки, и стало ясно, что гребень, по которому мы шагаем, понемногу идет вниз, спускается в окутанную белым туманом зеленую чащу.

Я остановился, вызвал карту, и обнаружил, что две красные точки почти слились.

— Внимание… — начал я, и в этот самый момент с юга донеслись выстрелы.

Равуда перся за «мятежниками» точно привязанный, и вот наконец он догнал нас. Интересно, смог ли он связаться с командиром, получил ли от него какие-то приказы, и если получил, то какие?

— …залечь! Враг по левому флангу! — закончил я, хотя все и так было ясно.

Я думал, что атаковать кайтерит не будет, поскольку мы на высоте, а при равной численности это чистое самоубийство. Но быстро стало ясно, что я недооценил безумие Равуды — меж деревьев замелькали бегущие фигурки в камуфляже, пули засвистели над нашими головами, зацокали по стволам.

Пришлось залечь, вытянуться тонкой цепью над уходящим вниз склоном.

— Батгаб, Дю-Жхе — по несколько бойцов в дозор, они могут попытаться обойти, — приказал я десятникам, отвечавшим за авангард и арьергард. — Остальным держать позиции. Стрелять аккуратно.

Сам опустил забрало, поймал в прицел одну из бегущих фигурок, палец уместил на спуске. Ободранные вчера руки дергало болью, сердце ныло при воспоминании о том, что сказала мне Юля, но даже в таком состоянии я не промахнусь… если решусь стрелять в своих на поражение.