Вояка среднего звена

— Дю-Жхе — внешний периметр, — приказал я. — Фагельма, Юнесса — своих к берегу. Прикроете нас огнем, просто по площадям, а мы попробуем переправиться. По команде. Восточный сектор на юри-юри, западный — на занга. Макс, Адриза, приготовиться всем.

Нам в любом случае нужно соединиться, и нужно на тот берег.

Я ожидал, что и этот маневр нам пресекут, но в чаще за водным потоком задвигались, перебегая и переползая с места на место, бойцы, и это не вызвало никакой реакции! Противник смолчал, хотя я не поверил, что бриан ничего не заметили.

Чего они добиваются? Или это вообще не бриан, нас атакует кто-то другой? Зитирр?

— Готовы, — доложила Фагельма, и ее поддержала Юнесса: — Готовы, ага.

— Давай!

Стрекот десятков автоматов перекрыл шум реки, по зарослям над нашими головами хлестнула волна из свинца.

— Побежали! — рявкнул я, обращаясь к тем, кто оставался на этом берегу.

Первый боец с плеском спрыгнул в воду, Ррагат, ломая стебли, вывалился на открытое место. Оглянулся на меня, приостановился, но я махнул ему — давай, не жди, я не отстану! Мимо пронеслась Адриза, обернулась, я увидел ее раскрытый рот, вытаращенные глаза на мохнатом лице.

Я привстал сам, качнулся вперед, и тут же пуля буквально поцеловала меня в макушку шлема. Голова зазвенела, точно котелок с брошенными в него гвоздями, перед глазами все расплылось.

Я осел обратно, изо всех сил стараясь не съехать в реку — там же холодно!

Зрение восстановилось, я увидел, что река покрыта бегущими бойцами — они тяжело брели по глубокому, ускорялись там, где мелко, поскальзывались на мокрых камнях, запинались на крутом откосе, но один за другим исчезали среди деревьев, меж качающихся веток. Я остался на этом берегу чуть ли не в одиночестве, и мне буквально не дали выбраться из-за валуна, который все это время, похоже, держали под прицелом.

Или это был случайный выстрел?

Я поднялся еще раз, теперь не так быстро, и новая пуля взвизгнула, с гулким плеском ушла в реку.

— Чтоб я сдох… — пробормотал я. — Прекратить огонь!

Тратить патроны смысла не было — из всей центурии бриан интересовал только я, а палить по мне канонада, устроенная нами, ничуть не мешала, снайперы или снайперы наверняка прятались на безопасном расстоянии, а уж как аборигены умеют метко стрелять, я знал не понаслышке.

— Егор! — позвали меня из-за валуна, и я узнал этот голос. — Можешь выглянуть. Попытаетесь выстрелить в меня — все равно ничего не получится, но мы вас всех уничтожим.

Две Звезды, вождь бриан, пророк и отпрыск вождей, никогда не говорил впустую.

— Прекратить огонь! — рявкнул я, аккуратно положил автомат наземь и стал медленно подниматься: теперь все было ясно, если бы они хотели, они перестреляли бы нас как зайцев.

Но они не хотели.

Высокий бриан сидел, скрестив ноги, на другом валуне, и ветер играл длинными, черно-алыми волосами. Золотистые глаза поблескивали, на лбу вился старый шрам, и подергивался уголок рта — этого я раньше не видел, или может быть не обращал внимания.

— Зачем сопротивление? — спросил он. — Это бесполезно. Ты, например, у меня в руках. Даже когда в своей казарме — я отдам приказ, и ты умрешь.

О чем он говорит? Как такое может быть?

— Ваши предыдущие рейды были лишь разведкой, — задумчиво продолжил Две Звезды. — Но сейчас бои идут по всей планете, кровь льется на всех материках, нас бомбардируют из космоса, нас сжигают и режут, тысячи гибнут… — голос его стал тоньше, завибрировал. Только вы все равно проиграете, а ты будешь с нами. Не веришь?

Я помотал головой.

Что, вся атака на нашу центурию затеяна ради того, чтобы он мог поговорить со мной? Бред же!

— И зря, — Две Звезды вздохнул. — Четыре линкора обрушили пламя на Бриа. Четыре! Огромные силы! Только и нам есть чем ответить… До встречи, человек извилистой судьбы. Уходите, мы вас не тронем.

Он поднес ладони ко рту, и над лесом полетел мягкий, переливчатый крик, на которой отозвались сразу из многих мест: справа, слева, снизу по течению, далеко из-за моей спины. А потом качнулся назад, будто собирался сделать кувырок через плечо, и сгинул без следа, только ветки качнулись.

* * *

Шадир смотрел на меня с таким недоверием, словно я был восставшим из могилы покойником. Руки он упирал в бока и раздувался, будто собравшаяся очень громко квакнуть жаба, только физиономия его, покрытая оспинками, не зеленела, а багровела все сильнее и сильнее.

— Клоун сраный, — пробормотал он наконец и заорал. — Что за цирк ты устроил?! Мотался пять дней Гегемон знает где! Половину центурии угробил!

Вот с последним он погорячился — я привел восемьдесят шесть бойцов и пять десятников, то есть потерял меньше четверти, и это без поддержки, в непрерывных боях! Только слушать меня трибун сейчас не станет, поэтому я вытянулся еще сильнее, и глаза сделал постекляннее.

— Чего таращишься?! — мои усилия не остались незамеченными. — Орден тебе дать?!