Воин в поле одинокий

Я полю посвятить хотела стих,Но ветер, что коснулся губ моих,Дышал полынью и горчил едва.И были не нужны мои словаНи ящерке, мелькнувшей меж камней,Ни солнечному пятнышку на ней,Ни травяной вздыхающей волне,Ни птице, распростёртой в вышине.И стих лесной был в общем-то неплох,Но разомлел грибною прелью мох,И тонкий стебелёк был так раним,И шмель гудел задумчиво над ним.А жизнь вскипала музыкой с листа,

Срывалась сонной каплею с куста,Преображая ужас — в благодать…Мне никогда такого не создать,Не выразить, не удержать в зрачках,В рассыпанных осколках, черепках.Ни жаром сердца, ни игрой умаНе сотворить, поскольку я сама —Лишь только эхо, шёпот тростника,Чуть слышный стон примятого цветка,Смех земляники в спутанной траве,Шальная мысль в Господней голове.

«И работа, и дом — всё тюрьма да тюрьма…»

Земной рай находится на спине у скачущей лошади.

Арабская поговорка

И работа, и дом — всё тюрьма да тюрьма.В этих стенах давно бы сошла я с ума,Но спасение — в детстве подаренный мнеРай, который вовеки — на конской спине.Только здесь никогда и никто не ведётМоим промахам и прегрешениям счёт.Нет начальства, соседей, долгов и обид…Здесь никто никогда меня не оскорбит.Жизнь давала взаймы, смерть с процентом брала,Но не вышибли обе меня из седла.Ошибётся любовь, отвернутся друзья,Но останусь пред вечностью всадником я.Ни кола, ни двора — лишь поводья в руках.

Ветер выдует боль, ветер выдует страх,Удивлённо присвистнет в дырявой груди:Дескать — ишь тебя как!.. Но уже впередиПо-весеннему зазеленеют поля,Зазвенит под копытом иная земля,По которой коню будет странно-легкоУносить седока далеко-далеко.

Троллейбус

Неизвестным безумцем когда-тоПрямо к низкому небу пришит,Он плывёт — неуклюжий, рогатый,И железным нутром дребезжит.Он плывёт и вздыхает так грустно,И дверьми так надсадно скрипит,

А в салоне просторно и пусто,И водитель как будто бы спит.И кондуктор слегка пьяноватыйНа сиденье потёртом умолк.Ни с кого не взимается плата,И на кассе ржавеет замок.Он плывёт в бесконечности зыбкой,В безымянном маршрутном кольцеС глуповато-наивной улыбкойНа глазастом и плоском лице.И плывут в городском междустрочьеСквозь кирпично-асфальтовый бредПарусов истрепавшихся клочьяИ над мачтами призрачный свет.

Удельная