Воин в поле одинокий

А давай-ка дойдём до шалманчика средней руки,Где шумит переезд и народ ошивается всякий,Где свистят электрички и охают товарняки,Где шныряют цыгане, где дня не бывает без драки,Где торгуют грибами и зеленью, где алкашиНад каким-нибудь хлипким пучком ерунды огородной Каменеют, как сизые будды, и где для душиНа любой барахолке отыщется всё, что угодно,Где базар и вокзал, неурядица и неуют,Где угрюмо глядит на прохожих кудлатая стая,Где, мотив переврав, голосами дурными поют,

И ты всё-таки слушаешь, слёзы дурные глотая.Там хозяин душевен, хотя и насмешлив на вид —У него за прилавком шкворчит и звенит на прилавке.Он всего лишь за деньги такое тебе сотворит,Что забудешь про всё и, ей-богу, попросишь добавки.Он, конечно, волшебник. Он каждого видит насквозьИ в шалманчике этом работает лишь по привычке.Вот, а ты говоришь: «Всё бессмысленно…» Ты это брось!..И опять — перестук да пронзительный свист электрички.

«Не понимая, как ведётся игра…»

Не понимая, как ведётся игра,Путаясь, выламываясь за пределы,

Я исчезаю. Ты говоришь: «Хандра!»Ты, вероятно, прав… Но не в этом дело.Если ж не в этом, то чёрт его знает — в чём:То ли входная дверь прогремела цепью,То ли стена оскалилась кирпичом,То ли сквозняк вздохнул, и запахло степью —Кожею сыромятной, сухой травой,Горьким дымом, конским тревожным потом…То ли время дрогнуло тетивой,То ли птенец вскрикнул перед полётом.И за этим птичьим «была — не была!»,

За едва-едва ощутимой дрожьюВремени или треснувшего стеклаКаждый раз оживает одно и то же:Близко и так мучительно далеко(Вот оно, вот оно вьётся в пыли дорожной) —Неуловимое то, с чем идти легко,С чем оставаться здесь никак невозможно.

«Мы тут все хороши, пока всё хорошо…»

«Мы тут все хороши, пока всё хорошо,А задень интересы — иной разговор:На такое нарвёшься — сотрут в порошок…» —Докурив, он рывком передёрнул затвор

И зевнул: «Я тебе — друг, товарищ и — волк.Пусть считают меня дураки — подлецом.Наплевать!..» — так сказал человек и умолк,Тяжелея и отвердевая лицом.Но другой рассмеялся: «Всё правильно, брат!Нынче воздух до боли пронизан весной —Не наполнится слух, не насытится взгляд…» —И шагнул, повернувшись беспечной спиной.Мир дышал на разрыв, шелестел и звенел,Человек по ладони раскрывшейся шёл.И дрожал у него меж лопаток прицел,И отбрасывал солнечных зайчиков ствол.

«В мире веса и меры…»