Неожиданно откуда-то раздались звуки печальной песни, и министр резко остановился. На другой стороне улицы между огромных небоскрёбов втиснулась небольшая площадь, окружённая деревьями и кустарником. Она была вымощена белой керамической плиткой и сплошь заставлена рядами чёрных пластиковых лавочек со спинками. На одной из этих лавочек сидели три женщины в чёрных траурных одеждах и тянули унылую песню. Слов было не разобрать, но их голоса и мотив самой песни были до того печальными, что навевали собой невообразимую тоску.
Эта площадь звалась в народе «Скорбной». По древнему обычаю, если мужчина погибал не своей смертью, либо на войне, либо в результате несчастного случая, то все женщины из его семьи приходили на эту площадь и целый день оплакивали его. Эта траурная традиция неукоснительно соблюдалась, и такие площади были в каждом городе и в каждой деревне на Прироне. Штаб-генерал видел, что одна из женщин, сидевших на чёрной лавочке, была ещё совсем молодой девушкой, вторая – средних лет, а третья очень пожилая. Скорее всего, это были дочь, жена и мать умершего. Они то и дело подносили к своим глазам платки, вытирая слёзы и не прекращая пения.
Диш Гирр стоял и смотрел на эту печальную картину. Ни один мускул не дёрнулся на его аскетичном лице, и по внешнему виду нельзя было понять, какие чувства сейчас овладевают им. Постояв так с минуту, он отвернулся и пошёл в сторону дворца Совета.
Оставшийся путь штаб-генерал проделал за пять минут. Выйдя на большую центральную площадь города, министр оказался перед главным зданием государства – дворцом Высшего Совета Прироны.
Окружённое по кругу колоннами и скульптурами, здание дворца имело всего три этажа в высоту, но, несмотря на это, смотрелось настоящей жемчужиной на фоне окружающих его одинаковых серых небоскрёбов. Стены были сложены из очень редкого горного камня небесно-голубого цвета и имели множество ниш, в которых стояли скульптуры древних героев и мифических животных. Высокие окна имели резные рамы из красного дерева и тонированные чёрные стекла, которые резко выделялись на фоне светлого фасада. Огромный купол, венчавший дворец, был построен из кусков разноцветного природного хрусталя и переливался всеми цветами радуги под яркими лучами солнца. Диш Гирр много раз бывал здесь, но всегда поражался красоте этого здания и неизменно каждый раз останавливался перед ним на несколько секунд, чтобы полюбоваться его видом.
Вот и сейчас он остановился перед дворцом на пару мгновений, и только после этого поднялся по широкой гранитной лестнице к высоким, отделанными серебряными пластинами, деревянным дверям, у которых застыл почётный караул, состоящий из двух гвардейцев, одетых в парадную форму.
– Идентификация, – раздался ниоткуда металлический голос. – Военно-космический министр штаб-генерал Диш Гирр.
После этого двери открылись, и генерал вошёл в здание.
Внутри дворец был так же прекрасен, как и снаружи. Под высокими потолками висели огромные хрустальные люстры, стены были украшены барельефами, а пол был весь покрыт цветной мозаикой. С обеих сторон мраморной лестницы стояли огромные вазы из белого полированного камня. Вся обстановка дворца прямо-таки дышала стариной и консерватизмом и, чтобы не нарушать этого чувства, в здании не было даже лифтов, а двери открывались вручную, как это было ещё в далёкой древности. Штаб-генерал, как всегда, испытал невольный трепет посреди этого великолепия.
Почти сразу же к нему подошёл адъютант в форме полковника гвардии.
– Господин министр, – обратился он к Диш Гирру. – Следуйте за мной.
Они пешком поднялись на третий этаж и, пройдя по коридору, оказались перед дверями в малый зал заседаний Высшего Совета, которые своими размерами скорее были похожи на ворота. При его приближении два гвардейца, стоящие по обе стороны от дверей, как по команде взялись за золочёные ручки и открыли обе створки.
– Вас ожидают, господин штаб-генерал, – сказал адъютант Диш Гирру. – Время для аудиенции – тридцать минут.
После этого министр прошёл через двери и оказался в большой длиной комнате с круглыми сужающимися кверху колоннами вдоль стен, потолком, украшенным лепниной, и мягким ковром на полу. Диш Гирр сразу прошёл в противоположенный конец зала, где за огромным столом в креслах с высокими спинками сидели пять верховных иерархов государства Прирона.
Члены Высшего Совета избирались пожизненно из числа наиболее влиятельных военных и гражданских министров. Все они носили титул крон-маршалов и принимали важнейшие решения на заседаниях, в ходе которых телепатически общались с мегакомпьютером – искусственным суперинтеллектом, который находился на этом же этаже в одной из тщательно охраняемых комнат. В чёрных мантиях с украшенными бриллиантами платиновыми бляхами на груди они выглядели очень торжественно.
Штаб-генерал подошёл к столу и поклонился Совету.
– Совет приветствует министра Диш Гирра и готов выслушать то, что вы хотите сообщить нам, – басом сказал крон-маршал, тот, что сидел справа.