Война и мир в глобальной деревне

Скиннер, несмотря на его менторский тон, понимает, что образование тесно связано с болью, а еще из «Уолдена-2» ясно, сколь хорошо он видит различие между личной и общественной болью. Будучи психологом, он сознает, что именно содержание среды, особенно образовательной, в значительной мере причиняет ненужную боль:

— Если мне нужно уточнять, — произнес Фрейзер со вздохом, — они обретают бегство от мелких эмоций, которые пожирают сердце неподготовленного. Они обретают удовлетворение красотой  и  обильные  социальные  отношения,  да  такого  размаха,  о  которых  и  не  мечтают  другие  люди. Они  становятся  чрезвычайно  эффективными,  потому  что  способны  держаться  за  работу,  не  страдая от  боли,  в  отличие  от  большинства.  Им  открываются  новые  горизонты,  ведь  они  избавлены  от  эмоциональных  проявлений  фрустраций  и  неудач.

Есть  ли  способ  продать  зубную  пасту  негру?

Причина, по которой дети изучают язык за год или два, проста: все решает среда. С педагогической точки зрения нет причин, по которым физике или математике следует отказывать в подобной кодификации среды и не обучать этим предметам с той же скоростью и легкостью. Арчибальд Маккиннон, декан университета Британской Колумбии, недавно проводил опыты, иллюстрирующие этот принцип. Он привозил туземцев из диких джунглей и ставил перед ними сложные задачи, без предварительного обучения нашему западному знанию. Например, он позволил им изучать четырехмоторные реактивные самолеты, и за три или четыре месяца они не только научились летать, но могли собрать и починить любой элемент конструкции этих самолетов. Во время Второй мировой войны подразделение американских ВВС, дислоцированное в Гандере, Ньюфаундленд, выяснило, что лучшие техники получаются из охотников-эскимосов, которые никогда до этого не видели самолетов. Так называемый примитивный человек не полагается на машину, подобно нам. Скорее, он воспринимает ее как домашнее животное, цельное и живое. Принимая за данное ее цельность, он постигает машину как таковую, словно ребенок, когда тот слушает чужой язык и предполагает, что у незнакомых слов есть значение и структура. В обоих случаях это полевой подход, единственный подход, который будет работать в электрических условиях нашей новой среды.

Плохие новости затрагивают немногих, а хорошие способны перевернуть всю культуру

Наша молодежь, которая выросла в электрической среде, естественно обращается с нею не хуже, чем туземцы Маккиннона с реактивными самолетами. Для них очень трудно установить сколько-нибудь существенные отношения со старым образованием, основанным на фрагментарных систематизированных данных. Образование «включенного» подростка в старом механическом стиле похоже на обращенное к трехлетке, который только что научился английскому, требование говорить на пиджин-инглише или использовать шотландский диалект. Эти явления вне его среды, и потому он их не воспринимает.

Мир рекламы на протяжении столетия представлял собой откровенную войну против клиентов. «Уолл-стрит джорнал» опубликовала рекламу компании «Эй-ви-си-оу»:

НАС 25 000 ЧЕЛОВЕК,МЫ МЕНЯЕМ ВАШ ОБРАЗ ЖИЗНИ...НЕОБЫЧАЙНО ШИРОКИЙ ВЫБОР

ЗАЩИТЫ КОММЕРЧЕСКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ,ОПОЗНАВАЕМЫХ ПО ЭТОМУ НОВОМУ СИМВОЛУ

Это иллюстрация свежей тенденции мазохистского самопожертвования рекламщиков. Они открыли великий принцип, что настоящие новости — это дурные новости. До настоящего времени реклама состояла из хороших новостей и поэтому привлекала очень мало внимания. Вот еще одна недавняя реклама:

ДЕРЕВО, КОТОРОЕ ВЫРОСЛО В БРУКЛИНЕ, —ФАЛЬШИВКА

Конечно, мы все знаем стиль Пэта Полсона, свойственный затейливым рекламкам компаний «Авис» и «Герц». Но реклама есть образовательная атака, массивный натиск на человеческую чувствительность, слишком знакомый, чтобы подробно на нем останавливаться. Есть другие, более зеленые поля, и имеется много современных примеров.