Война меча и сковородки (СИ)

Впервые в её голосе прозвучал страх, и это заметили все. Даже королева с удивлением посмотрела на дерзкую каланчу, которая не дрогнула перед наемными убийцами, лесными разбойниками и шпионами Саби.

- Что вы намерены сделать с ней, милорд Тюдда? - спросила королева, задумчиво рассматривая Эмер. - Мы - её восприемница от купели, нам не хотелось бы...

- Я хочу взять её в жёны, Ваше Величество, - сказал Тилвин. - И уверяю вас, она ни дня не пожалеет, что я выбрал её.

- Нет!! - завопила Эмер и отбросила двух гвардейцев, попытавшихся её удержать. - Вы не сделаете этого! Я лучше умру, лучше умру!..

Крик её захлебнулся, потому что уже четверо стражников скрутили непокорную, повалил на пол у королевских ног.

- Лучше умрете? - на губах королевы появилась лёгкая улыбка. - прекрасное пожелание. А вы нам и так до смерти надоели. Выбирайте! - голос её зазвенел. - Выбирайте, графиня. Или выходите замуж за милорда Тюдду, и живёте с ним по заветам яркого пламени, или вас сейчас же препроводят во внутренний двор. На плаху. Клянусь ярким пламенем, мы так и поступим.

- Ваше Величество слишком суровы... - начал Годрик, но Тилвин коротко и сильно ударил его по лицу, разбив губы в кровь.

- Изволь молчать, виллан, когда говорит королева, - сказал он и посмотрел на Эмер, склонив голову к плечу. Но девушка молчала.

- Ну же, Эмер, не упрямься, - сказал Тилвин мягко. - Ты ведь знаешь, что нам будет хорошо вдвоем. Охота, оружейное дело - я ничего не стану запрещать. Мы сделаем новый меч,еще лучше, чем прежний. Твои доспехи хранятся у меня, я сберег их для тебя. Теперь Дарем мой, он станет и твоим. И перейдёт нашим детям.

Эмер посмотрела на Годрика. Ему показалось, что она взглядом молит его о помощи.

- Соглашайся, - сказал он, сплёвывая кровь.

Она молчала.

- Соглашайся, дурочка, - пробормотал он.

- Н-нет, - сказала она в третий раз.

- Подумай, - предостерег её Тилвин, у которого задёргалось лицо. - Сейчас всё серьезно, и казнь - это не шутки. Своим непокорством ты заставила Её Величество прибегнуть к крайним мерам. Когда-то я был тебе приятен, но потом мы повздорили. Помиримся снова? Ведь это лучше, чем смерть.

- Впервые я с ним согласен, - глухо сказал Годрик.

Эмер вдруг засмеялась. И её смех странно прозвучал в сером сумраке утра, в комнате, занавешенной бархатными драпировками.

- А я не согласна с вами обоими, - сказала Эмер дерзко. - Ведите меня. Лучше умереть, чем жить в таком мире, где ставят перед выбором, что убить - тело или душу.

Она порывисто обернулась к Годрику, и гвардейцы отпустили её, давая свободу. Не вставая с колен, Эмер подползла к мужу и схватила его обеими руками за уши:

- Я говорила, что не оставлю тебя до самой смерти, а Роренброки всегда держат слово. Понял ты это? Вот здесь, у себя в пустой голове? - она тихонько боднула его лбом в лоб, и вдруг пылко поцеловала, перепачкавшись кровью, и слезы хлынули из глаз, но она смахнула их, пытаясь улыбнуться. - Отрубят голову! Ерунда какая! Не думаешь ли ты, что я испугаюсь какой-то там смерти? - она презрительно выпятила губу.

Тилвина она намеренно не замечала, и он поспешил обратить внимание на себя.

- Это не игра, Эмер! - предостерёг он.

- Это - игра, - сказала она, глядя на Годрика. - Вся эта жизнь - всего лишь нелепая игра. И я должна закончить её по-королевски, даже если наша королева осталась таковой лишь по титулу.

- Решено, - подтвердила Её Величество. - Уведите её.

Гвардейцы схватили Эмер под локти и поволокли к выходу, но она стряхнула их руки, поднялась и пошла сама. Гордо, как будто шествовала не на плаху, а под венец.

На пороге она оглянулась, но посмотрела не на Годрика, не на Тилвина или епископа, а на королеву.

- Когда-то я спасла вам жизнь, Ваше Величество, - сказала она. - Недурно вы отплатили мне за спасение. Я этого не забуду.

- Ещё есть время покаяться и передумать, - крикнула королева ей вслед.

Оно ответа не последовало.

Дверь затворилась со зловещим скрипом, и в Большом зале Дарема стало тихо.

- Позволено мне будет высказаться? - спросил лорд Саби.

- Ах, говорите, - королева взмахнула платком и сошла с возвышения, на котором стоял складной трон.

- Не слишком ли жестоко вы поступаете с этой милой девушкой? Достало бы заключения на месяц, лишения титула и изгнания.

- Что сказано - не воротишь, - ответила королева беззаботно, подходя к окну и приподнимая занавесы. - Я ведь поклялась ярким пламенем, а такие клятвы нарушать нельзя. Уж вам-то это известно.

Выглянув во двор, она поманила пальцем Годрика и Тилвина:

- Приблизьтесь. Она была вам дорога, мы понимаем. Мы разрешаем посмотреть на неё в последние минуты.

Тилвин подошел к окну твердым шагом. Годрика подтащили гвардейцы и заставили смотреть, схватив за волосы.