Война меча и сковородки (СИ)

- Каждый день признаваться в любви? - Годрик засмеялся. - Какие странные желанья. Кто же повторяет об одном и том же каждый день? Давай не будем болтать про эти глупости? Надо набраться перед решающей битвой сил. Будь маленьким, стойким воином. Сейчас не время болтать глупости, надо думать о будущем Эстландии.

Он снова поцеловал ее. И этим будто показал, что бессмысленный, по его мнению, разговор окончен.

- Хорошо, милорд, - сказала Эмер, чувствуя пустоту в душе и почти безразличие. - Оставим глупости. Будем думать о важном. Пусть меч и сковородка служат короне. Ради будущего Эстландии. А теперь выйдите. Мне надо переодеться.

Прежде, чем уйти, Годрик поцеловал ее прямо в губы, и лорд Саби шутливо пригрозил ем наказанием, ибо это «очень похоже на оскорбление чести Ее Величества». Когда за мужчинами закрылась дверь, Эмер медленно приблизилась к платью и встала против него, разглядывая, как врага.

- Ты мне совсем не нравишься, - сказала она платью, будто оно было живым существом и могло слышать. - Всегда ненавидела пурпур. Это мерзко, что придется умирать в пурпуре. Я бы предпочла зеленый, как холмы Вудшира.

Разумеется, платье ей не ответило, но Эмер не нуждалась в собеседнике.

- Ты - простая тряпка, - продолжала она, сбрасывая плед и оставаясь в одной рубашке. - Сгниешь, расползешься на нити - и тебе не страшно. А мне страшно. Теперь страшно. Когда собирались рубить голову, я не боялась, потому что знала, что проиграла, и что Годрик навсегда для меня потерян. Когда нет счастья в жизни - на что сама жизнь? А теперь он рядом, - она приподняла пурпурный подол и нырнула внутрь королевского наряда, - и я боюсь. Потому что слишком много оставляю в этом мире. Я еще не насладилась им так, как хотела. Сейчас я жалею, что согласилась смотреть в это проклятое зеркало! Насколько проще было бы жить, не зная, что тебе предстоит умереть. Да еще в таком мерзком платье!

С платьем она провозилась довольно долго. В корсаж были вшиты деревянные реечки, чтобы королевская спина всегда была прямой, но Эмер они только мешали - она не могла расправить плечи так, как привыкла.

- Хотя, это к лучшему, - сказала она платью, завязывая ленты на вороте. - Мы столько пережили, а он так и не признался, что любит меня. Я была откровенна до донышка, а он... Значит, не любит. И зачем тогда?

Она повернулась к зеркалу, и остановилась, как вкопанная. Потому что возле зеркала открылась потаенная дверца, и возле нее стоял Годрик в образе Ларгеля.

- Зачем ты здесь?! Что слышал? - накинулась на него Эмер, пытаясь сообразить, давно ли он здесь стоит и с какого момента был свидетелем ее беседы с платьем.

- Слышал достаточно, чтобы оценить вашу преданность, графиня Поэль, - ответил он.

- Ваше Преосвященство! - Эмер поняла, что обозналась, приняв за мужа настоящего епископа.

- Вы ожидали своего мужа? - спросил епископ. - Он там, за дверью, с лордом Саби. А я решил проверить потаенный ход и не жалею. Столько интересного, порой, узнаешь. Значит, все дело в предсказании? И вы готовитесь умереть смиренно, как божья овечка, только потому, что Фламбар - этот молодой осел - никак не догадается наврать вам ласковых слов, да побольше? Какая глупая самоотверженность.

- Не ваше дело, - ответила Эмер мрачно. - Чем читать нотации, лучше бы за собой смотрели. Разве это достойно священнослужителя и мужчины - лазать по норам, как крыса, вынюхивать и следить за чужими женами?

- Я не вынюхивал, - сказал Ларгель почти дружелюбно. - И то, как вы решили распорядиться своей жизнью - меня не касается. Скажу только, что я не верю в предсказания. Ни на мизинец не верю. Но я вам не нянька, чтобы учить. Пришел благословить вас, только и всего.

И прежде, чем она успела возразить, положил руку ей на макушку и сказал, глядя ей в глаза:

- Да защитят вас небеса, и согреет душу яркое пламя, - а потом легко коснулся указательным пальцем груди Эмер, между ключицами, нечаянно затронув золотую восточную монету на шнурке, спрятанную под рубашкой. - Всё, благословение вы получили. Теперь можете идти и умирать спокойно.

- Вы очень добры, епископ, - сказала Эмер, когда за ним закрылась дверь потаенного хода.

Глава 34 (последняя)

В это утро Ее Величество вопреки обыкновению не пожелала идти в церковь к утренней службе, а заявила, что желает поговорить с мужем.

- Передайте Его Величеству, что я буду ждать в тронном зале, - голос королевы едва заметно дрогнул, и леди Бертрис поняла, что супругам предстоит не очень приятная беседа.

Были отправлены посланцы к слугам короля, те довели просьбу Ее Величества до слуха Его Величества, и тем же самым способом, через весьма продолжительное время, согласие на беседу достигло королевы.

- Мы с мужем будем разговаривать о кое-чем важном, - сказала королева, обращаясь ко всем придворным дамам, сопровождавшим ее, и ни к кому одновременно. - Это важно. Это очень-очень важно.

Придворные дамы переглянулись, крайне заинтригованные, но покамест следовало попридержать язычки.