Война мёртвых

Наших бьют, — сказал Мортен и побежал к кающимся.

Эх, ну и ладно, — проговорил Илейка и помчался вслед молодому викингу.

Остальные люди и Охвен тоже поспешили за товарищами. Старый викинг слегка отстал по причине своей хромоты.

Вооруженные цепами люди нанесли страшный урон черным, когда те, сжав кулаки, обрушились на вопящих в полном отчаянье кающихся. Они даже не поняли, кто это ломает им головы и пробивает грудные клетки. И прочие грешники этого не поняли.

Черные, отвлеченные почти беззащитными кающимися, вообще не смогли перегруппироваться и пали в бою, как трава-мурава под косой косаря.

Пот на ближайшем камне хохотал во все горло. Нос-пятак больше не чесался.

Кающиеся неожиданно приободрились и сами бросались на врагов, растопырив пальцы на руках, как когти. Они терзали черных, черные терзали их — все кого-нибудь терзали.

Схватка продлилась недолго.

Тойво, Илейка и даже Макс, намахавшись своими цепами, переводили дыхание. Охвен любовно поглаживал ость, а Мортен, вооруженный лишь кулаками, искоса поглядывал на восседающего на камне беса. Наверно тоже не отказался бы получить оружие, как у старшего товарища.

Чего смотришь, гад? — почуяв неладное, спросил бес. Впрочем, он нисколько не обеспокоился.

Оставшиеся на ногах души несли ему подношение — самого жирного черного. Тот был без головы, зато в мешковатой даже на его большой фигуре одежде с множеством карманов и карманчиков и высоких ботинках. Такая была униформа где-то и когда-то. К слову сказать, радикального черного цвета.

Бес опять загадочным жестом провел над огрызком шеи своей когтистой лапой и отхватил зубами приличный кусок руки.

Макс очень захотел задать свой вопрос, но Пот сам повернул свою страшную пасть к нему и, чавкая, проговорил:

Про девку-главаря забыли? Ну так я вам напоминаю.

Так где же нам ее искать-то? — заметил Охвен. — Они — вон сколько бегом отмахали. И никаких девок не было.

Да вон она, крадется, — бес махнул чужой отгрызенной рукой в сторону ближайших луж с грязью. — Простоволосая.

Все посмотрели в ту сторону, но никого не заметили. Не тот угол обзора.

Почему женщины черными командуют? — спросил Макс.

Не женщины, а суки, — неожиданно ответил Илейка. У него был опыт подобного общения[35]. — Это разные люди. Да и не командуют они, а объединяют. Худое дело нехитрое.

Черная точка, замеченная всеми, быстро превратилась в какого-то беса, который ловко спикировал вниз, подхватил с поверхности что-то и полетел дальше к Геенне.

Обычно они кнутами гонят внутрь, — заметил Мортен. — Целые партии. По одной жертве не размениваются.

О, блин, так это Сутан, — Пот, только что доевший последний кусок, то ли в нерешительности, то ли в беспокойстве начал переминаться с ноги на ногу. — Самый вредный из командиров жаровни.

Объяснение было так себе, но коль уж бес считает своего сотоварища «вредным», значит тот это качество заслужил.

А кающиеся души не обращали внимание на окружающее, группируя павших, чтобы их легче было тащить к ближайшим ямам с грязью. Охвен махнул своим сотоварищам: мол, надо уходить. Сами теперь разберутся, справятся и без них.

В этот момент Пот замер, вытянувшись в струнку, и стал похожим на влюбленного воздыхателя, всеми помыслами тянущегося к волшебному месяцу в небе. Луны вверху не было, да и неба — тоже. Но бес округлил губы и подал их вперед, словно репетируя нежный поцелуй.

Что это с ним? — удивился Тойво. — Траванулся черным, теперь глюки ловит?

Да он свистит, — безрадостно догадался Охвен. — Свистом они друг друга подзывают.

Хочет сдать нас этому Султану, — добавил Макс.

Свиста никто из людей, да и душ не расслышал. Не для человеческого уха он был, в любой ипостаси. Вот собаки бы смогли его воспринять — да нет тут никаких собак.

Сутан все подмечает, — опустившись на четвереньки, объяснил со своего камня Пот. — Надо его задобрить.

Бес из наглого и самонадеянного типа превратился в кроткого и послушного демона. Такие образы не встречаются на картинах Босха или Дюрера. Такие демоны вообще не встречаются.

А вы, когда он улетит, тикайте отсюда, что осталось сил, — сказал он, словно бы в никуда. Глаза его смотрели в приближающуюся фигуру, а рот практически не шевелился.

Сутан со своей ношей, вяло помахивающей руками-ногами, изменил свой путь и полетел прямиком к группе душ, возле которой на камне в подобострастной позе пресмыкался Пот. Выглядел он, в принципе, так же, как и бес из низшей касты истопников. Вот только морда у него была бугристей, глаза — краснее, а рога — острее. Постоянные упражнения с кнутом позволили телу стать мускулистым, пятак носа загнулся крючком, словно хобот тапира, и ноздри были широкими и напряженными. Он как будто всегда к чему-то принюхивался.

Максу этот властный бес почему-то напомнил Министра иностранных дел перед самой эпохой безвременья Лаврова. Однако приглядываться не было ни желания, ни возможности.

Сутан, мощно помахивая своими крыльями, замер почти на месте.