Волчья каторга

И все. Именно на этом – совершенно не запоминаемой внешности – и строился расчет, когда начальник московского сыска Лебедев выбирал для своего отделения агентов-«топтунов». А иначе – нельзя. Иначе опытный законопреступник мгновенно заметит слежку, срисует агента. И все! Такового «топтуна» надлежит отстранять от работы, по крайней мере, на время, а то и прятать в укромном месте, сохраняя ему жизнь. Ибо преступники филеров не шибко любят и все время норовят подстеречь такого в подворотне или в безлюдном тупичке и всадить финский нож в брюхо.

Человека, похожего по приметам на Сухорукова, агент «срисовал» на пятый день. Фигурант вышел из дома Бунина и проследовал по направлению к трактиру «Каторга», после чего вошел в трактир, как в дом родной. Зайти в «Каторгу» агент не решился, но не из чувства самосохранения, хотя таковое у хорошего агента всегда присутствует и никогда не спит, а из-за соображений конспирации. Поэтому он не только не вошел в трактир, но даже не дефилировал близ него, поскольку у законопреступников нюх на легавых отменный, а в месте, где располагался трактир, таковых было хоть пруд пруди. Поступил агент вполне разумно: он явился к начальнику сыскного отделения Лебедеву и доложил ему о своих наблюдениях. На что Владимир Иванович удовлетворенно кивнул и, вызвав к себе секретаря, повелел ему немедленно найти и привести в сыскное отделение, в его кабинет, следователя по наиважнейшим делам коллежского советника Ивана Федоровича Воловцова. Через три четверти часа Иван Федорович был разыскан и предстал пред светлыми очами Владимира Ивановича Лебедева.

– Ну, что? Заждался, поди? – пожав Воловцову руку, спросил его Владимир Иванович.

– Не то слово, – посмотрел на друга Иван Федорович – Буквально, места себе не находил…

– А вот это напрасно, господин судебный следователь по наиважнейшим делам, – укоризненно покачал головой начальник московского сыска. – Такое душевное и телесное состояние только вредит делу. Я ж тебе пообещал: найдем мы тебе твоего фигуранта. И вот, – Лебедев посмотрел на неприметного агента, – нашли, с Божьей помощью. Ну, и стараниями и добросовестным отношением к порученному делу господина Филимонова, в первую очередь…

– Вы уж и скажете, – аж зарумянился от столь лестных слов шефа агент. Вот теперь он был бы явно приметен, поскольку румянец полыхал у него во все щеки…

– Я всегда говорю, как есть, – серьезно заметил начальник сыскной полиции и обратился к агенту: – С ним все в порядке?

– В каком смысле? – не понял вопроса агент.

– Ну, руки-ноги у него целы? Все на месте, ничего не отсохло? – безо всякой иронии спросил Лебедев.

– Все на месте, Владимир Иванович, – так же серьезно ответил Филимонов. – И мужик он крепкий. Не скрывается, не проверяется, ходит свободно… – добавил филер.

– Значит, у него ксива имеется добрая, – сделал вывод начальник московского сыска. – Что ж ему скрываться-то? Ты где его оставил?

– В трактире «Каторга», Владимир Иванович, – бойко отрапортовал агент.

– Ну, и правильно, – повернулся к Воловцову Лебедев. – Все беглые варнаки, так или иначе, там собираются… Что ж, нам известно, какие места он посещает… Известно его место жительства. Где будем брать?

– У дома, – чуть подумав, ответил Воловцов.

– Естественно, не в «Каторгу» же нам вламываться, – усмехнулся начальник московского сыска. – А было бы эффектно, черт побери…

– Но малопродуктивно, – сказал Воловцов. – Разбегутся разными тайными ходами да подвалами, как крысы…

– И наших много положат, – согласился Владимир Иванович. – Им все равно терять нечего… Значит, будем брать у его дома. – Лебедев задержал взгляд на Иване Федоровиче и добавил: – Если это, конечно, он.

– Так надо посмотреть, – заметил Иван Федорович.

– А зачем мы тебя позвали, как ты думаешь? – спросил Лебедев.

Он открыл ключом несгораемый шкаф и достал два револьвера. Один сунул себе в карман, другой протянул Воловцову:

– Это тебе.

– Зачем? – удивился Воловцов.

– Пригодится, – коротко ответил Владимир Иванович и посмотрел на агента: – Ну, веди, милок…

– Вот он, его дом, – указал взглядом на один из корпусов доходных домов Бунина агент Филимонов. – А вон парадная, из которой он вышел…

– Все, ступай, – сказал ему Лебедев. – Миссия твоя на этом закончена. Сутки можешь отдыхать, а через сутки у меня – чтоб как штык!

– А как вы его узнаете-то без меня? – посмотрел на шефа Филимонов.

– Не беспокойся, братец. У нас есть, кому его узнать, – заверил агента сыщик, искоса глянув на Воловцова. – Все, ступай себе…

– Слушаюсь, Владимир Иванович.