Волчья ночь

— Помилуй, мисс Эрдлинг, вряд ли сможет оказать сопротивление хоть кому-нибудь. Нет, Эбби, я решил нанять тебе охранника. Мужчину, способного противостоять любой напасти, пока меня не будет рядом.

Молодая женщина вздрогнула от этих слов.

— Но… но… Нет, Питер, только не сейчас. Пожалуйста. Ты же знаешь… ты понимаешь, что я переживаю и…

— Вот именно. Еще и поэтому, — как-то глухо отозвался супруг.

— Ты мне не доверяешь. Считаешь, что я… что опять случится то, что произошло в столице, да? Опять пытаешься уколоть меня, упрекнуть этим? — в голосе Эбби зазвучали слезы.

— Прекрати, — мужчина поморщился и отвернулся от супруги, взъерошил волосы, ладонями потер лицо, — я не это имел в виду. Просто… я хочу знать, что ты в безопасности.

— И потому решил приставить ко мне соглядатая?

— Нет! — Питер резко обернулся. — Решил защитить тебя. И прежде всего от тебя самой.

— И кто этот… защитник?

— Он местный. Сильный мужчина, способный противостоять недоброжелателям.

Эбби только усмехнулась горько, а Питер продолжал:

— Родственник мисс Эрдлинг, его зовут Ричард Спайк.

Несчастная женщина почувствовала, что пол уходит из-под ног. Она задохнулась от эмоций и с ужасом уставилась на супруга.

— Нет, Питер. Нет, пожалуйста, только не он. Он… он пугает меня…

— Вот и хорошо, — кивнул мужчина. — Будет меньше соблазнов.

И больше он не стал слушать никаких возражений, не внял слезным просьбам супруги, был непреклонен. Единственная уступка, на которую пошел Питер — выставил Спайку условия, что его страшный пес не появится перед Эбби.

Вот так она и обзавелась личный охранником, или вернее — кошмаром, который следовал за молодой женщиной по пятам и… от каждого взгляда, бросаемого Спайком на ее персону, Эбби вздрагивала. Было в его глазах нечто такое, что заставляло молодую женщину чувствовать себя слабой и беспомощной. Ей не нравился этот мужчина. Она его боялась и… не могла объяснить даже себе, что было тому причиной. Вот просто не могла.

Поежившись точно от промозглого ветра, Эбби поспешила отойти от крикливой торговки подальше. Не то чтобы она страшилась скандала или переживала по этому поводу, но настроение было совершенно не то, чтобы вступать в пререкания. А еще молодой женщине очень хотелось скрыться от своего сопровождающего.

Эбби даже размечталась ненадолго о том, как было бы чудесно подхватить юбки и со всех ног кинуться бежать, легко лавируя между лотков и покупателей, что неспешно прогуливались по торговой площади. Юркнуть куда-нибудь в подворотню и наконец-то избавиться от неприятного присутствия отвратительного Ричарда Спайка. Замечтавшись, молодая женщина не заметила, как ускорила шаг. Она еще не бежала, но шла неприлично быстро.

— Куда это вы так торопитесь, миссис Барроу, — низкий голос Спайка резанул по и так натянутым до предела нервам и Эбби, вздрогнув, почти перешла на бег.

Почти. В ту же секунду, крепкая мужская ладонь с длинными цепкими пальцами сжалась на ее предплечье и весьма грубо дернула назад.

Эбби едва не поскользнулась, ей с трудом удалось удержать равновесие. То место, в котором пальцы Спайка коснулись ее, вспыхнуло огнем, несмотря на платье и шубку. Молодая женщина тихонько вскрикнула и непроизвольно дернулась, взмахнув рукой и попытавшись вырваться из неприятного захвата. В глазах потемнело, а внутри вдруг стал разгораться настоящий пожар. Только вопреки всему, то было вовсе не желание, а страх. Безотчетный, неподконтрольный разуму ужас.

Эбби дернулась еще, пытаясь высвободиться, отступила еще на шаг и врезалась спиной в кого-то из покупателей, по несчастливой случайности оказавшегося совсем рядом с ней.

— Могу вам чем-то помочь? — бархатистый мужской голос затронул самые потаенные уголки ее души, прокатился по телу густой тягучей волной, кровь вспыхнула в одно мгновение. Эбби едва не застонала от нахлынувшего на нее состояния, но на этот раз вовсе не от боли или страха. Ее охватило вожделение. Дыхание перехватило, во рту пересохло и молодая женщина, не отдавая себе отчета в том, что делает, облизала губы. Выдохнула.

— Уйдите с дороги, — резкий грубый голос Спайка слегка привел Эбби в чувство, и она все же обернулась, чтобы уткнуться взглядом в темную ткань дорогого пальто. Сглотнула, точно во сне разглядывая мужскую грудь, обтянутую этим самым пальто, руки в тонких кожаных перчатках, сапоги, начищенные до блеска. Поднимать глаза выше сил не было. Где-то на задворках сознания билась последняя здравая мысль — если она не сдержится, если у нее не хватит сил совладать с собственной сутью, Барглин придется покидать в спешке. И Питер снова будет недоволен. Станет во всем винить ее, перестанет приходить в ее спальню по ночам и тогда… тогда… она просто сгорит. Вспыхнет точно спичка и осыплется седым легким пеплом.