Вольф Мессинг. Взгляд сквозь время

За месяц агитбригада объехала два района. Они развлекали публику, а товарищ Прокопюк крутил свою пластинку. Надо сказать, что он заботился о них, как отец родной, обеспечивал удобным ночлегом и сытной едой, что в то время было не так просто. Мессинг был все время с Симой, и их уже считали парой. Однажды пришлось ночевать на полу. Коллеги артисты уступили им отдельную комнату, где Вольф с Симой устроились на каких-то громадных тулупах. Скоро она заснула, а он, обнимая и изредка поглаживая ее грудь, задумался о том, что впервые в жизни почувствовал себя до одури, до последней жилочки, счастливым. Счастливым без всякого намека на привходящие обстоятельства, такие, например, как доставка оружия в провинциальный немецкий городок.

Как Вольф жил?! За каким-таким нахесом гонялся? Зачем рисковал головой в Эйслебене? Зачем согласился вновь посетить Германию? Разве нельзя прожить мирно, в обнимку с Симочкой! Ведь это же радость: иметь рядом родное существо, чьи мысли текут ровно и только в одну сторону – в его. Симе уже было за тридцать, росла без отца, жизнь ее не баловала. Вольф не расспрашивал Симочку о прошлом, она не спрашивала его, как он дошел до такой жизни, что почитает за счастье спать на полу. А золхен вэй – это было зрелище: знаменитый магик Вольф Мессинг примостился на полу в какой-то крестьянской избе в обнимку с малознакомой женщиной и испытывает радость. Ой вэй, да ему только того и надо! Неужели к старому дуралею вновь пришла любовь? В ту ночь Вольф задумал серьезно поговорить с Симой, но вышло иначе.

Когда труппа вернулась в Брест, утром следующего дня, когда Мессинг уже совсем решился серьезно поговорить с Симочкой, за ним пришли.

Гости – двое мужчин в фуражках, кожаных пальто и хромовых сапогах – вели себя вежливо, даже извинились за ранее вторжение. Удостоверившись, что мужчина и есть Мессинг Вольф, они предложили ему пройти с ними.

Вольф спросил:

– Надолго?

Старший, по виду добрый служака, ответил:

– Нет, ненадолго.

Сима, сидя на постели и натянув одеяло на грудь, во все глаза смотрела на них. Они извинились и перед Симой. Когда Мессинг, поддавшись на их вежливость, поинтересовался, нельзя ли ему пройти вместе с Симочкой, старший уточнил:

– Попрощаться? Пожалуйста.

– Нет, нам вместе?..

Мужчина, сожалея, развел руками.

Вольф зримо, до ощупи сердца, ощутил, что они больше никогда не увидятся. Было обидно до слез, но он не плакал. Он держался, как советовал политрук.

Стойко вел себя и в легковом автомобиле, который лихо мчал на восток. Поинтересовавшись, куда они направляются, и получив ответ: «Приедем – узнаете», – вопросов больше не задавал. К вечеру автомобиль въехал в большой город. Шофер подкатил к гостинице. Сопровождавшие Вольфа Мессинга люди, не перебросившись с дежурной ни единым словом, сразу провели его в номер и предупредили, что завтра придется выступать.

– Перед кем? – робко спросил Вольф.

Уточнить, кто будет зрителем – не работник ли прокуратуры или следователь НКВД? – не решился.

Старший по возрасту мужчина ответил кратко:

– Перед активом.

Его ответ добил Вольфа. Он уже не с таким интересом разглядывал свои временные апартаменты. В таком люксе ему еще не приходилось останавливаться. Это давало надежду, что неведомый актив будет снисходителен и не станет ломать руки и ноги такому незначительному волшебнику, каким был Мессинг. От волнения он долго не мог заснуть, крутился – скорее, ездил – по широченной кровати, сожалел о Симочке. С другой стороны, менее всего ему хотелось привлекать любимую женщину к разговору с этим самым «активом». Забылся только под утро, и то ненадолго – кошмары вновь набросились на него. Утром Вольфа сытно и вкусно накормили, но даже это царское угощение не внесло ясности.

Скоро Мессинг совсем перестал что-нибудь соображать. Когда же выяснилось, что «актив» – это сборище высокопоставленных лиц, решивших ознакомиться с невиданными психологическими фокусами, рожденными в недрах загнивавшей буржуазной культуры, он проклял себя за нерешительность. Медиуму нужен был индуктор, он мог бы настоять, чтобы Сима поехала с ним. Он упомянул о ней, но приставленный к нему молодой человек, назвавшийся комсомольским активистом, развел руками:

– Вольф Григорьевич, неужели мы не найдем в Минске достойную кандидатуру? – и, снисходительно улыбнувшись, заверил: – Найдем.