Волк и Заяц

Наемник с напарником преодолели расстояние от северо-восточной окраины болот до реки, текущей от Механизаторского двора к Южному хутору. Отсюда были видны деревянные избы старого поселения, между которыми вперевалку ходили бандиты.

Мультитул вдруг остановился:

— Оборотни, — сказал он в сторону хутора и показал кулак. — Всю жизнь мне испоганили, ироды!

Сталкер топнул ногой по земле и пошел дальше.

"Странный сталкер», — начал было мысль наемник, но после остановил себя, оберегаясь от конфликта.

— А я не сталкер, — тут же встрял знахарь. — Я сам по себе, и ни к какой субкультуре относиться не хочу.

— Кто же ты тогда такой?

— Да хоть мутантом назови! А что, чем тебе не излом? Мысли читаю, хожу в длинном плаще, долговязый. Не такой, конечно, как ты, но все же. Если бы я тебя не спас, ты бы меня точно подстрелил!

— Нет, ты не мутант. Ты будто не человек, а сила какая-то неведомая. Ну, для тех, кого спас.

Они дошли до берега реки. Отсюда до церкви было рукой подать.

В отличие от остальных речек, которые Петр повидал на болотах, эта река была глубокой, и Шрам не представлял, как можно перейти её, не намочив ног.

Краем глаза наемник увидел, что Мультитул бродит вдоль каменисто-песчаного берега и всматривается в землю.

Знахарь, почувствовав на себе пристальный взгляд напарника, обернулся и крикнул:

— Доску ищу. Мы с друзьями на службу к дедушке бегали, клали её и переходили. А затем оставляли на том берегу, на котором находимся. Вроде как последний раз мы были по эту сторону…

Петр кивнул и тоже стал рыскать по грязному пляжу. Через пять минут он окликнул Мультитула, указал ему на дощечку и спросил:

— Эта?

Знахарь подошел и провел рукой по шершавому дереву.

— Мда… Рассохлась за это время, старушка, — сказал Мультитул и бросил доску меж двух берегов. — Идем по одному, и ты первый. А потом, если в воду не свалишься, уже я.

Шрам первым ступил на значительно поеденную короедами доску. Она треснула, но не переломилась. Сделав три шага, наемник оказался на противоположном берегу. За ним так же беззаботно прошел напарник, снял доску и положил на песок.

— Пусть лежит здесь, — сказал он с грустной улыбкой. — Память, как никак.

Пройдя ещё около пяти метров, Мультитул вдруг встал, как вкопанный.

— Я же даже не знаю, к кому иду, — он повернулся к Шраму. — Назови состав отряда на момент начала вчерашней битвы.

— Командир, Смирнов, Немов, Сорочкин, Петренко.

— Надо же, всех вытаскивал…

— А если тебя узнают?

— Не узнают. Я об этом позаботился.

— Как?

— Алкоголем опоил. Может, кому и покажусь знакомым, но сочтут за пьяные галлюцинации. Ладно, не суть. Нам нужно знать: смогли они захватить церковь или там бандиты на их костях пляшут?

— А как мы это узнаем?

— Я же не только телепат. Я — провидец, как бы это тщеславно не звучало. Сосредоточься, вспомни ваши разговоры. А там посмотрю.

Шрам восстанавливал в памяти события вчерашнего вечера. Они поспорили с лейтенантом, потому что Петр отделился от отряда. Он понаблюдал за выстраивающимися бойцами и обошел церковь. У черного входа у наемника заболела голова, и он потерял сознание.

— Смирнов, Сорочкин. Лейтенант… — чужим голосом шептал Мультитул.

— Что? Что с ними?

Знахарь открыл глаза.

— Господь показал… — сквозь одышку говорил он. — Смирнова еще перед твоим бесчувствием убили. Сорочкина — ночью. Ранили в шею, задохнулся. Лейтенант еле живой лежит. Ранения несерьезные, но много. Надо бежать, если хочешь застать командира живым.

Они, спотыкаясь, устремились к заднему двору церкви.

— Сержант… — окликнул сквозь зубы Петренко командир.

— Что такое? — солдат нагнулся над лежащим на полу лейтенантом.

— А где… Подполковник?..

Петренко задумался.

— Секунду, товарищ командир.

Он распрямился и подбежал к осматривающему двор церкви Немову. Добежав до старшины, он дотронулся до его плеча. Солдат одернулся.

— А? Петренко, это ты? Что могу сказать: мы в… оч-чень плохой ситуации! Командир — ранен, пять из девяти — убиты, а один пропал черт знает куда! Подмогу не пришлют, людей, видите ли, мало, и вернуться мы не можем, потому что Лебедев велит Холоду сделать на нас самогон! Еще и патронов, блин, на донце осталось… — Немов достал из кармана сигарету, зажег и закурил.

— Как? Ты тоже не знаешь, где Шрам?

— А поди знай, где этого песочного человека носит! Небось, кабаны съели… Подожди!

Старшина сунул сигарету в руки сержанту, достал бинокль и начал всматриваться вдаль: там, раскидывая ногами грязь, в сторону храма бежал подполковник, а сзади, держась за левый бок, энергично ковылял какой-то сталкер в темном плаще.

— Петренко…

— Ась?

Старшина выхватил сигарету у сержанта и в одну затяжку докурил до конца.

— По ходу перебежал наш подполковничек… На, смотри! — он агрессивно протянул бинокль товарищу.

Тот, глянув, стал отнекиваться:

— Да нет, не мог он! Может, он "языка" ведет?

— А чего ж он тогда не скрученный?! — старшина взял стоящий в углу АКС и передернул затвор. — Бери свою пукалку. Оборону будем держать…

Петренко вынул из вещмешка Абакан и направил в сторону двери. Немов устроился у самого входа.