Волк и Заяц

Уже через десять минут костер пылал, доставая языками пламени чуть ли не до потолка. Солдаты мирно захрапели, подложив себе под голову вещмешки. Мультитул же заснул, опершись о стоявший рядом стеллаж.

Глава ХХIII.

Шрам не знал, который час, но уже взошла луна. Пока бойцы спали, Петр мучился от безделья, сожалея о своем согласии на ту вылазку с учеными. Ведь именно выброс забрал у него способность ко сну.

Наемник стал от нечего делать обыскивать трупы. По классике попадались пМ, ТОЗ, Форт, АКС. У охранников обнаружился "Винчестер", "Обакан" и даже LR-300. У Бурундука лежал ВАЛ и, на удивление Петра, совершенно незнакомое оружие и патроны к нему. Крупный, рельефный пистолет. На нем выгравированы пять звездочек, обозначающие, видимо, количество убитых. Но названия орудия Шрам припомнить не мог…

Он сложил груду находок возле спящих товарищей и пошел к мосту. Здесь и брала свое начало грязная река, которую они со знахарем переходили по пути к церкви. В ней отражалась большая, как никогда, луна.

Наемник сел на краю моста и достал из кармана найденную у одного из Ренегатов бутылку водки.

— Вот и всё… — думал он, открывая крышку. — Самое простое позади. Дальше будет только хуже.

Он сделал несколько больших глотков.

Всё вокруг было синим, будто с нарисованной школьником картинки. Да, с подобным освещением Петр уже знаком. Только ни разу не видел, чтобы подобное случалось ранней осенью.

Он поднес горлышко к губам и готовился глотнуть ещё раз, но сзади послышались шаги.

Шрам обернулся. Сюда направлялся Мультитул, закрываясь плащом от северного ветра.

— О! Идет уже праздник мне портить, — крикнул наемник и вновь отпил из бутылки.

— Да разве ж это праздник… — знахарь поравнялся с Петром и встал у него за спиной. — Праздник — это, в первую очередь, счастье. Праздник — это какое-то событие.

— А у нас такое есть! — протестовал Шрам. — Мы, — он вновь сделал глоток, — болота прошли. А это, извини меня, как Чечня.

— Хм… Ну, ты же сам знаешь, что для нас это все равно, что муху на окне прихлопнуть.

— Уже для нас?

— Ты же согласился взять меня в вылазку. А ты, я знаю, слово держишь. Не так ли?

— Так. Ну, вещай, зачем пришел.

— Нет желания, — он присел рядом на край моста. — Ты пьян, и тактики не поймешь.

— Вон оно что… — наемник убедился, что бутылка пуста, и выкинул её за спину. — Тогда, у меня к тебе вопрос…

— Что за оружие ты нашел у Бурундука? Это "Пустынный орёл". Калибр точка сорок пять АСР. Редкая вещь, надо взять с собой.

— Нет. Почему я смог заснуть после операции и разговора с Лебедевым, но не могу сейчас?

— Это будет сложно объяснить… Каланча не углублялся в подробности, но думаю, что заснуть ты мог из-за большой потери крови. Профессор не особо опытный хирург, мог что-нибудь напутать… Нет металлического привкуса во рту?

— Вроде бы нет.

— Значит, кровь уже вернулась к привычному для себя объему.

— И ещё один вопрос: — Петр икнул, — как же я смогу протрезветь, если не засну?

— Алкоголь мог бы выветриться. Но учитывая то, что уже в пять часов утра нам следует быть в пути, есть немного более быстрый способ…

Знахарь поднял левую полу плаща и стал копаться в самом нижнем ряду карманов. После он достал оттуда большую флягу, поставил её на асфальт моста и вновь полез по карманам.

— Что это? — Шрам старался сфокусировать взгляд на ёмкости, но в глазах двоилось.

— Ерфикс! — ответил Мультитул и достал из-под плаща флягу с водой и кружку. — Отрезвляющее средство, если сказать просто.

Он налил воду в кружку, а затем стал по капле добавлять таинственный "ерфикс".

— Пей, чеченец.

Наемник залпом выпил непонятное лекарство. Оно было очень горьким, не спасало даже то, что на триста миллилитров воды средства было всего несколько капель.

— Да, оно очень горькое. Зато за два оставшихся часа оно выведет из тебя весь алкоголь.

— Очень интересно…. То есть, я могу выпить литр мягкого вина, подождать пару часов и вновь смотреть на мир трезво?

— Получается, так. Только подобного ерфикса ты больше нигде не найдешь.

— Почему?

— Всё вопросы, вопросы… Это — мой личный рецепт. И такого больше не будет потому, что я забыл, как его сделал. Вот эта фляга, полтора литра в хижине — и всё. Больше такого сильнодействующего средства нет нигде.

Знахарь потянулся рукой под плащ и достал карманные часы. Он долго смотрел на них, прищурив глаза.

— Да, там полчетвертого. Получается, ты здесь девять часов скучаешь? Чего меня не разбудил? — Мультитул толкнул Шрама кулаком в бок.

— Я тебе младенец, что ли? Человека будить, потому что мне скучно… Да я так с пяти лет не делаю!