Волк и Заяц

— Убери руки, — знахарь достал из кармана флягу с водой, а из другого — блистер с таблетками. Выдавив себе на руку лекарство, он сунул его в рот и запил водой. — Подымайте меня!

Подняли провидца двое: старшина и Шрам. Однако от того, чтобы его несли двое, Мультитул отказался.

— Оставьте меня с товарищем подполковником! — шипел он сквозь зубы.

— Но ты же ранен, — протестовал Немов. — Как ты идти будешь?

— Вторая-то нога у меня целая! — знахарь, преодолевая боль, улыбнулся.

— Давай-ка сначала тебя перебинтуем, — вмешался старший сержант. — Кровью ведь истечешь, смельчак!

— Мысль здравая, — его глаза вдруг стали бешеными. Петр искренне надеялся, что это из-за травмы. Хотя, мало ли что за таблетку он выпил? — Положите меня обратно, я отрою бинт.

Вяткин не захотел класть истерзанного собаками человека на холодную землю. Он снял куртку и подложил её под спину раненого.

— Спасибо, — не поворачиваясь в сторону солдата, сказал провидец. Затем он моментально вынул из-под плаща бинт и протянул его Ежову. — Хотел помочь? Помогай!

Паренек выдохнул, расправил бинт и стал обматывать сочащуюся рану. "Больной" не издал ни единого звука.

— Вира! — ободряюще крикнул по окончании процедуры Вяткин. Никто шутки не оценил, лишь сам Мультитул еле заметно усмехнулся.

Наконец, знахарь был уже на ногах. Скорее, на одной ноге. Роль второй точки опоры исполнял Петр.

— Мы будем сзади ковылять, — объявил Мультитул, — а вы вперед идите.

Бойцы даже не стали ничего возражать. Они молча взяли оружие и двинулись дальше.

За ними медленно зашагали наемник и провидец.

— Почему же ты предпочел именно меня? — поинтересовался Шрам. — Немов объективно крепче.

— Ежели полетим, то вместе. И ты на меня упадешь.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— А план тебе не интересен? Надо, Петь, обсудить всё…

— А с каких это пор я для тебя "Петя"?

— С тех самых, когда я всю твою жизнь насквозь прочитал. Хочешь, любовь твою первую посмотрю?

— Ой, только в этот омут не лезь. Ещё заблудишься, хе-хе.

— Машенька Дубова, 6 класс. Ты ведь ей и цветы дарил…

— Всё! Понял! Успокойся!

— Погоди, мне самому интересно стало… Да у тебя жизнь похлеще романов Устиновой! Ох, как же ты её любил… И духи ей раздобыл! "Красная Москва"! Знаем, храним… Пять рублей на них потратил!

— Эх…

— И были бы вы с ней до самой старости, если бы не переезд твоих стариков в украинскую ССР.

— Да, ну и обидно же было… Возвращаемся к плану. Что ты там напридумывал?

— Каланча мне рассказал, зачем ты в Зону выходишь. Исследователей этих остановить можно, только на снаряжение деньги нужны.

— На какое снаряжение?

— Мне на винтовку, тебе на патроны. Или предпочитаешь ходить с разваливающимся пулеметом?

— И сколько на это потребуется?

— Около пятнадцати тысяч, не меньше. Тысяча семьсот, вижу, у тебя уже есть. Осталось тринадцать триста…

— Как предлагаешь зарабатывать?

— Как ты на духи. Метаться, подработку искать. Может, даже кому за водкой бегать придется…

— Чтобы я, да за водкой бегал? — Шрам сделал вдох и хотел продолжить самоотстаивающую речь, но знахарь его перебил.

— Тише, это образно. Но унижаться придется прилично… По крайней мере, для тебя это унижение.

Мимо проскользнула Старая церковь. Отряд дошел до того места, где Петр спорил с лейтенантом.

Солдаты периодически оглядывались, проверяя, не случилось ли с подполковником и его товарищем чего плохого. Когда обернулся Ежов, Мультитул съехидничал:

— Что, смотришь, не сполз ли бинт?

Младший сержант быстро отвернулся. Больше в сторону знахаря никто не смотрел.

Глава ХХV.

— Прибыли! — радовался гостям сержант Ложкин. — Давайте, проходите к проводнику. Он на противоположном конце хутора.

— Добрались, — услышав слова приветствия, сказал Мультитул.

В то время как бойцы уже добирались до Тропника, Шрам все еще по мосту тащил на себе чуть живого знахаря.

Ложкин оторопел, увидев неизвестного ему человека. И удивился еще больше, когда посмотрел на его кровоточащую рану.

— Как вы шли?!

— Потихонечку, помаленечку… — ответил за обоих провидец.

Наемник говорить не хотел. Он изрядно устал от ноши.

— Последний рывок… Там, может, передохнем… — сказал не столько для Мультитула, сколько для себя Петр.

В избе, находящейся на краю Рыбацкого хутора, было обустроено что-то вроде склада. Дощатый пол провалился, и стало видно, что прямо под домом находилась большая и глубокая канава.

Все солдаты расселись по пенькам и бочкам. Провидец попросил положить его в не к месту находящуюся здесь лодку.

— Значит так, — вещал проводник. — Вы — последние, кого я провожу на базу.

— Разрешите поинтересоваться, — вежливо спросил Петренко, — А кто захватил Южный хутор?

— На базе узнаете, — нехотя ответил провожатый. — Идти будем "паровозиком": я возьму за руку одного, тот второго и так далее.

Тропник осекся. Он заметил смотрящие на него снизу вверх глаза знахаря.

— Я вижу, у вас здесь раненый?

— Я не у них, — шутил Мультитул. — Я сам по себе.

По солдатам прошел тихий смешок.

— Кто ты? — поинтересовался проводник.

— На базе узнаете, — сказал провидец серьезно.