Волк и Заяц

— Заходите, не бойтесь! — старик поднимался по лестнице без перил без какого-либо страха. — Я живу на самом верхнем ярусе, прямо под лопастями. Механизм выломал, много места занимал. Теперь там настоящая жилая комната. Только все, боюсь, не вместятся. У вас как? Все равны или по званиям?

— Большая часть — по званиям, — ответил Лебедев. — Я — генерал, но останусь здесь. Сами понимаете, — он виновато кивнул на коляску.

— Понимаю… Но вы же сможете написать обо мне статью?

— Об этом не беспокойтесь. Давайте отсечем тех, кто не хочет идти. Ребят, пусть нежелающие поднимут руки.

На удивление генерала, руки подняли почти все.

— Извините, Никита Алексеевич, — Немов вышел из строя и стал оправдываться, — но забираться лень.

— Я не обижусь, веселее будет.

Среди тех, кто пожелал пойти, оказались только профессор, сталкеры-исследователи, Шрам и Мультитул. Эти пятеро и зашли вместе с Лесником на четвертый, как оказалось, этаж. Старик открыл сколоченную из досок дверь, сначала вошел сам, а затем впустил спутников.

Наемник не знал, как можно описать это жилище. На месте, которое раньше закрывали лопасти, было четыре узких окна, расходящиеся в две перпендикулярные прямые. В правом верхнем углу стояла советских времен раскладушка, в соседнем — большой письменный стол, объединенный с книжным шкафом. Одна его дверца, возможно, не закрывалась до конца — Петру удалось увидеть, что хранятся в нем в основном пособия по технике и сельскому хозяйству. Пользуясь выступом верхнего яруса за пределы башни, Лесник сделал у дальней от двери стены рукомойник. Нужные эпитеты нашлись у Каланчи:

— Это… Это же стиль стимпанк! Не знаю, с чем и сравнить… Похоже на комнату звонаря!

— Спасибо. Я особо не старался: просто перенес все из своей сторожки. Ладно, мы же здесь по делу. Пройдем к моему рабочему месту.

Сторож подошел к столу, взял две стопки листов, вручил профессору.

— Та, что потолще — роман, та, что потоньше — мемуары. И ещё: попрошу вас подписать один документ…

«Туземец» взял со стола лист, раннесоветскую перьевую ручку, макнул её в чернила и написал две первых буквы.

— Тоже не признаете шариковые? — спросил знахарь.

— Ага. Это же вдохновение. Шариковой оно что: напишешь — и забудешь, а потом будет стыдно за строчку. А так, пока напишешь, сто раз подумаешь, сформулируешь и исправишь.

— Но сейчас же вы не рассказ пишите? — провидец полез в карман плаща. — Сейчас мы просто тратим время друг друга. Пожалуйста, возьмите это.

Лесник нехотя взял протянутую телепатом авторучку, дописал первое слово по центру и спросил:

— Вашего командира как зовут?

— Лебедев Никита Алексеевич, — ответил полковник. — А вам зачем?

— Так, незачем… — он дописал ещё пару строк, сделал две линии внизу и отдал на прочтение Каланче. Тот зачитал вслух:

— «Я, Лебедев Никита Алексеевич, обязуюсь в обмен на особую формулу опубликовать в журналах «Сибирские огни» и «Рассказы» «Мемуары Прокофия Ефимовича Стропова» и «Нищий среди буржуев» в авторстве Стропова Прокофия Ефимовича, а также отправить заметку о его честной охранной службе на протяжении тридцати лет в газете «Аргументы и факты». Также обязуюсь не разглашать секретную формулу никаким службам и редакциям». Это что?

— Расписка. Я не могу верить вам на слово. Чего мне тут только не обещали в обмен на формулу расчета, но ничего не исполнили. Ну, их за это Господь наказал. Как видите, ни одной заметки об этой формуле нет. Отнесите своему начальнику, пусть подпишет.

— А старик-то непрост, — сказал Клык Призраку.

— Да и я подписать могу. У меня доверенность, — ученый взял лист, подписал, поставил дату. — Готово. Расписка должна остаться при вас.

— Осведомлен, — кивнул сторож, забрал документ и посмотрел на подпись. — Теперь я не могу вам отказать. Только найду лист с формулой…

Он стал открывать ящики стола, разыскивая заветный листик. Петр подозвал к себе полковника:

— Профессор, откуда у вас доверенность?

— Это очевидно, Шрам, — Мультитул простучал в сторону собеседников тростью. — Наш друг очень волнуется за генерала, либо генерал сам за себя.

— Именно, — покачал пальцем ученый. — Генерал сам за себя. По документам он является главой группировки, но фактически… Никита отдал право подписывать документы мне. Все боится, что на него найдет маразм.

— Нашел!

Все пятеро, включая курящих в стороне сталкеров, прибежали на клич. Лесник держал в руке тетрадный лист в клеточку, согнутый пополам.

— Товарищи, посмотрите сюда… — тут старик повернулся к сталкерам и злобно посмотрел на них. — А вы отойдите! Сталкерам веры нет.

— Не очень-то и хотелось, — буркнул Клык и оба отошли в стороны.

А Лесник развернул желтый лист, под которым обнаружилась та самая формула: «(A-B)*E+(F*G)-(C*D)». Чуть ниже было нечто вроде пояснения к ней: «0–1=A,2=В,3=С,4–5=F,6–7=Е,8=D,9=G».

— Расшифруйте, товарищ, — попросил доктор.