Волхонка. Знаменка. Ленивка. Прогулки по Чертолью

И каких только кровей не намешано в старинном княжеском роду Вяземских. Началось все с того, что прадед поэта, стольник Андрей Федорович еще при Петре Великом взял в жены пленную шведку. А его отец, купивший эту усадьбу, А.И. Вяземский, генерал‑поручик, нижегородский наместник, сенатор при императоре Павле I, из своей поездки в Западную Европу в 1786 г. привез себе жену, урожденную ирландку О’Рейли и у них родился сын, маленький Петя.

Петр Вяземский в пятнадцать лет остался без родителей, отец его умер в 1807 г., а мать еще раньше, в 1802 г. Когда отца не стало, опекуном молодого князя стал историк Н.М. Карамзин. Он был к тому времени женат на сестре Вяземского. Карамзин жил в этом доме с 1804 г. Он заменил Вяземскому родного отца и до своей смерти опекал и помогал ему. В 1807 г. по настоянию Карамзина Вяземский был зачислен юнкером в Московскую межевую канцелярию, то есть фактически поступил на государственную службу.

Любил князь поиграть в карты, правда, зачастую проигрывал. И довольно скоро таким образом «прокипятил» (это его выражение) все свое немалое состояние. Благо, что в 1811 г. он выгодно женился на богатейшей невесте и красавице‑княжне Вере Федоровне Гагариной. У них родилось восемь детей, но какой‑то злой рок всю жизнь преследовал их семью: Вяземский и Гагарина пережили почти всех своих детей. Четверо сыновей умерли в младенческом возрасте. Старшая дочь Мария умерла в 36 лет, средняя Прасковья – в 18, младшая Надежда – в 16. И только один сын Павел дожил до преклонного возраста. Он‑то и удостоился известного стихотворного посвящения Пушкина (друга семьи Вяземских), в котором поэт прямо к нему обращается: «Друг мой Павел».

В 1812 г. Вяземский вступил в ополчение и отправился на войну с Наполеоном. Участник Бородинской битвы, с войны он вернулся кавалером ордена Святого Станислава четвертой степени.

После войны Вяземский не сразу устроился на госслужбу, ведь жизнь он вел светскую, расходов не считал и даже в карты опять умудрился проиграть полмиллиона рублей. В 1817 г. при помощи друзей ему был присвоен чин коллежского асессора. В армии это соответствовало полковнику. Служил Вяземский в Варшаве. Но недолго. В 1821 г., попав в опалу, что было естественно для тогдашних сторонников конституционного устройства России, к которым можно причислить и Вяземского, он возвращается в Москву. Над ним учреждается тайный полицейский надзор.

Советские литературоведы, в свою очередь, уже гораздо позднее критиковали этот период жизни Вяземского за то, что он «не встал на путь прямой борьбы с проклятым царизмом», назвав Вяземского «декабристом без декабря». Имелось, наверное, в виду его неучастие и самоотстранение от восстания декабристов 1825 г.

Покритиковав власть, Петр Андреевич тем не менее вынужден был вновь попроситься на службу. Причиной тому стали очередные финансовые затруднения. В 1830 г. он был назначен чиновником особых поручений при министре финансов. И как ни противна была эта должность Вяземскому (а он обращался с просьбой перевести его в Министерство народного просвещения или юстиции, на что получил отказ Николая I, который, видимо, таким образом отомстил князю за вольнодумство), прослужил он почти шестнадцать лет.

В 1831 г. Вяземский получил звание камергера, на что его друг Пушкин немедля откликнулся стихотворением. В нем упоминаются дядя Пушкина, В.Л. Пушкин, и Вера – жена Вяземского:

Любезный Вяземский, поэт и камергер…

(Василья Львовича узнал ли ты манер?

Так некогда письмо он начал к камергеру,

Украшенну ключом за верность и за веру.)

Так солнце и на нас взглянуло из‑за туч!

На заднице твоей сияет тот же ключ.

Ура! Хвала и честь поэту‑камергеру.

Пожалуй, от меня поздравь княгиню Веру.

Что же до ключа – почетного знака, вручавшегося любому камергеру, то он действительно носился ниже пояса, у заднего кармана.