Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда (СИ)

— Не совсем, — улыбнулся Денница, доставая из вазы цветок и устраивая его себе за ухом. Вельзевул заметил, как замечательно тот подчёркивает глаза.

— Тогда как это понимать? — нахмурился советник.

Ангел пожевал губу. Близко подошёл к Вельзевулу, поправил его воротник.

— Просто я, — Люцифер выделил последнее слово, — понимаю, когда что-то делать бесполезно. Я понимаю твои благородные чувства, Вель, но революция мне не нужна. Последняя война привела меня к краху, в результате которого я был лишён стольких удовольствий, стольких впечатлений… Ты был на свободе, так что ещё можешь думать о восстании. В отличие от меня. Может, я и захочу мстить Творцу, но точно не сейчас, когда меня ожидают четверо горячих партнёров, — он подмигнул Вельзевулу и отошёл, прижался к двери, готовый открыть её. — Урви свой кусок, если хочешь, а мне пока достаточно этих мелких радостей. Я слишком долго сидел на скамье запасных.

Люцифер удалился, оставив свой сладкий запах для одного вдоха Вельзевула. Демон потерял контроль над собой и ударил кулаком по стене. После этого советник мог поклясться, что слышал звонкий смех Денницы. Это он должен был наслаждаться его молодым и податливым телом. Касаться нежной кожи, наслаждаться хитрой улыбкой и умными глазами. Дышать волосами. Слышать стоны и ругательства. Чувствовать его дрожь. Но вместо этого Люцифер оставил после себя шлейф умопомрачительного запаха, заставившего Вельзевула ощутить тяжесть ниже живота. Советник думал о том, что происходит за дверью, и хотел уничтожить их всех. Забрать Люцифера из их цепких лап и любить его часами.

«Это Я был тебе верен! Это Я достоин касаться тебя!» — выражал взгляд Вельзевула, обращенный к двери. Демон покачал головой и стремительно ушёл. Злость придавала ему сил.

***

Молох проснулся и увидел перед собой Слайза. Не то что бы он не любил советника, но просыпаться с ним в одной постели он никогда не стремился. К слову, главнокомандующий вновь обрёл свой старый облик — крепкого, высокого и довольно волосатого мужчины. Главком обнаружил это, когда почесал грудь. Демон хмыкнул и понял, что сил у него явно стало поменьше.

Поразмышляв об этом и посмотрев на Слайза, он нахмурился и поднялся. Да, спать втроём на одном диване — не самая лучшая идея. Впрочем, всё равно лучше, чем на улице. О том, что секретарь мог прижиматься к Люциану, спавшему посередине, главком предпочитал не думать. Мужчина поднялся, похрустел костями и вдруг обнаружил, что с кухни очень вкусно пахнет. Молох улыбнулся и встал в дверном проёме.

На кухне стоял Люциан в трусах и в рубашке главнокомандующего, не слишком-то прикрывающей ягодицы. Молох жевал губу, любуясь крепкими бёдрами генерала и его подтянутой задницей. Чёрт возьми, да мимо такого невозможно было пройти мимо! С самого начала главком знал, что этот парень не промах. Молодое вино со временем станет лишь крепче. Во всех местах.

— О! — генерал улыбнулся, увидев Молоха, выглядящего как прежде. — Завтрак? — он кивнул на сковородку, где шкворчал хлеб с вырезанным мякишем, на место которого Люциан разбил яйцо. Эдакая птичка в клетке.

— Не откажусь, — хмыкнул главнокомандующий и подошёл к генералу сзади. — Я снова могу касаться твоей макушки и прижиматься членом к твоему заду. Божественно, — он обнял Люциана, вдохнул запах волос, а потом уткнулся в шею и засосал кожу.

Генерал вздрогнул.

— Да ладно, я не торопил тебя с возвращением. Ты был… довольно милым.

— И доступным, — иронично хмыкнул Молох. — И низким, и податливым. Нет, я ни о чём не жалею, но в этом виде выживать здесь будет проще. Найди дурака, который полезет на такой рожон.

— Это точно, — со смехом согласился Моргенштерн. — Сделать тебе кофе?

— Ты прямо заботливая жёнушка, — произнёс главком, всё ещё дыша запахом кожи мужчины. — Может, инициатива пройдёт спустя какое-то время. Будешь говорить, как тебе наскучил брак, как хочется приключений, ни одно из вечерних платьев не ношено…

Люциан повернулся и щёлкнул Молоха по носу. Генералу это показалось самым красноречивым ответом.

— Эта рубашка не выглядела так сексуально до тех пор, пока ты её не надел, — заметил главнокомандующий и переместил руки на ягодицы улыбнувшегося Моргенштерна. — Мы справимся. Вернём своё.

— Я знаю, — кивнул генерал. — Я не сомневаюсь в тебе. И никогда не сомневался.

— Почему ты такой? — недоумённо нахмурился Молох. — Готовишь завтрак, веришь в меня, отдаёшься в сексе, как в последний раз, прижимаешься ночью, будто я в любой момент уйду. Почему? Я принёс тебе больше боли, чем все остальные в твоей жизни вместе взятые.

— Счастья тоже, — Люциан погладил главкома по щекам, а потом поднялся на мыски и поцеловал его. — Завтрак стынет.

— Хорошо, — примирительно улыбнулся главнокомандующий. — Но потом я прижму тебя вот к этой стенке, — он кивнул на кафельное покрытие возле раковины. — И хорошенько отымею.

— Ну, попробуй, — нагло сверкнув глазами, ухмыльнулся Моргенштерн.