Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда (СИ)

Молох с каждой минутой всё сильнее проявлял истинную природу. Постепенно из головы начинали произрастать бычьи рога, а лицо — понемногу вытягиваться. Люциан понял, к чему всё идёт, поэтому сымитировал срочный вызов.

— Сожалею, господа, — поднялся мужчина, — но заседание ставки командования объявляю закрытым. Отчёты о результатах вы получите спустя некоторое время почтой.

— Но прошло всего ничего! — возмутился некто, под столом которого сидела шлюха.

— Вы и слова не сказали, — с нажимом бросил Люциан и, собрав документы, вышел.

За ним вразвалку отправился Молох, постепенно принимая настоящий демонический вид. За поворотом он скинул дорогие сапоги, чтобы не разорвать их копытами — всё равно вернутся с чьей-нибудь помощью по адресу: штаб же. Когда Люциан обернулся, чтобы бегло пофлиртовать с ним, то едва не подскочил от неожиданности. Перед ним стоял демон, всё также похожий на легендарного Минотавра. Только вряд ли на мифическом полубыке-получеловеке на последнем издыхании держались галифе. Молох шумно дышал, и Люциан ощущал дыхание даже стоя в полутора метрах от него.

— А ты меня не порвёшь? — полушутливо, полунастороженно поинтересовался генерал.

— Не гарантирую, — Молох прижал его к стене, и Люциан оказался в тесной и маленькой тюрьме, почти состоящей из демонического тела. Две крупные шерстистые руки с когтями, мощная грудь — ну и, конечно, холодный камень стены.

Почему-то Моргенштерн не почувствовал страха. Наоборот, в голове стали появляться идеи, как можно удовлетворить такого монстра без угрозы оказаться с порванной задницей. Люциан — демон, однако не всемогущий и не настолько мазохистичный.

— Неужели ты хочешь взять меня здесь? Чтобы все увидели, что я придумал для тебя? — хитро спросил генерал, погладив грудь Молоха. — Думаю, на постели было бы гораздо удобнее. Ты бы лёг, а я — хорошенько тобой занялся. Жаль, что ты запретил телепортироваться — я бы очень хотел прямо сейчас оказаться у тебя коленях.

— Можешь не стараться, шпион, всё будет как прежде, — хмыкнул Молох, массивной бычьей мордой прижимаясь к плечу и шее Моргенштерна, вздрагивавшего от дыхания. — Но идея с постелью мне нравится. Думаю, я могу позволить себе телепортацию.

— И нарушить установленный собой же закон? — подняв брови, поинтересовался Люциан.

— Доиграешься с дипломатией, — назидательно произнёс Молох. — Тебе ещё долго учиться разговаривать со мной. Замолчи, если не хочешь, чтобы я взял тебя здесь.

— Не хочу, — Люциан носом ткнулся демону в щёку и рукой попробовал нащупать член — тот стал гораздо больше обычного. Пока сам Моргенштерн пребывал в облике человека, нечего было и думать о проникновении.

Молох, единоличный владелец права перемещаться по Второму кругу без помех, перенёс генерала в их дом на Восьмом. Люциан опомниться не успел, как очутился на постели. Главком зверем бросился на него сверху. Генерал даже задуматься не успел о забытой отчётности, оставшейся в штабе вместе с сапогами.

— Чем ты порадуешь меня сегодня? — часто дыша, прорычал Молох, став с жадностью рассматривать лежащего под ним генерала.

— До сих пор чешущейся от галифе задницей, — фыркнул Люциан, и главком заткнул его: погладил по щеке и большим пальцем проник между губ, начав развлекаться им с ретивым языком.

— Как смешно, — шёпотом прошуршал Молох и другой рукой проник под пояс чулок — оттянул его и почувствовал податливое тело.

Моргенштерн укусил его за палец с ехидным взглядом, взялся за рога и выгнулся в спине, будто уже оседлал мужчину. Это раздразнило Молоха, и он быстрым, сильным движением перевернул генерала на живот. Люциан замер от лёгкого испуга, поскольку сразу подумал, что Молох проучит его самым любимым способом — жестоким. Он ждал, когда большой член начнёт рвать его.

— Страшно? — инфернальным голосом поинтересовался главком, головкой прижавшись к кольцу мышц генерала.

Люциан лёг вполоборота и погладил его по шерстистой щеке.

— Целым я тебе нужнее, — и другой рукой провёл вдоль своего тела.

— Правда что ли? — снисходительно хмыкнул Молох и ткнул генерала лицом в подушку. — Не делай вида, что изучил меня. Может, ты и научился хитрить, но ты всё ещё меня не знаешь. От страха избавляет знание. Судя по поджавшимся бритым яйчишкам, у тебя его недостаточно, — главком опустился чуть ниже и замолчал, чтобы провести языком влажную дорожку от затылка до поясницы. — Ну, подцепил меня на крючок, поймал — и иди до конца. Не трясись.

Моргенштерн слегка выпятил бёдра и упёрся локтями в постель. Он выглядел довольным собой.

— А что если это то, чего я добивался?

— Сучка, — прошептал Молох, будто признав поражение, — Люциан так и не понял, победил ли он.

Последствия стали приятными. Главком поглаживал генерала по крепким ягодицам, оттягивая нейлоновые подвязки, и кусался, и оставлял ранки от когтей. Люциан кусал костяшки пальцев, не издавая ни звука. Молох же упивался напряжением в теле Моргенштерна. Мышцы сжимались, твердели, и было за что пожёстче и побольнее ухватиться. Генерал вздрагивал, жмурился, но молчал.