Вольно, генерал (СИ)

— Паскуда, — процедил сквозь зубы Молох, когда Кальцифер уже расстегнул ему брюки и пытался возбудить главнокомандующего. Так уж были устроены суккубы, что для закрепления результата нужна красочная белесая подпись. Парень касался губ мужчины и усмехался его попыткам откусить ему губу или язык. Молох бесился от своей беспомощности. Злоба придавала сил. Перебороть Инферно — первородную силу, существовавшую ещё до Люцифера, — непросто, но если получится, то этого сукиного сына размажет как надо.

Молох в ярости смыкал пальцы в кулаки, когда Кальцифер пытался возбудить его. Суккуб получал странное удовольствие, видя на себе полный ненависти взгляд. Касался губ мужчины своими, получая пресный и горький поцелуй.

— Ну же, не будь упрямцем, — с досадой произнёс Кальцифер, — я тебя ласкаю, ласкаю, а у тебя всё не встаёт, — он хотел наклониться, но их прервали.

Холодный голос будто заставил всё обледенеть.

— Достаточно.

Кальцифер обернулся и увидел Люциана с арбалетом в руке. Щёлкнул затвор. Одно движение пальца до выстрела.

Суккуб улыбнулся, будто ему сделали прекрасный комплимент.

— Рад тебя видеть, братик. Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, конечно…

— Не зови меня так, — сухо ответил Люциан, сглатывая комок. — Какого чёрта ты делаешь?

— А, это… — Кальцифер бросил беглый взгляд на Молоха, готового сорваться с цепи в любой момент, стоит лишь суккубу ослабить хватку. — Всего лишь ступенька моей карьерной лестницы. Помнишь, отец отправил меня в гарем? Я плакал, я умолял его этого не делать… Что ж, пришлось самому как-то выбираться, — горько усмехнулся юноша. — Да и тебе не было до этого дела. Никому не было дела, — со вздохом подытожил он.

— Посмотри на себя, — дрожащим голосом выпалил Моргенштерн. — Разве ты не то, от чего так яростно отказываешься? В гареме таким и место.

Кальцифер тактично промолчал и постарался улыбнуться как можно мягче.

— Зачем тебе арбалет? Неужели ты убьёшь родного брата ради этого… солдафона? — и с пренебрежением указал на Молоха.

— Убью.

Молох поднял глаза на Люциана. Взгляды встретились. Блестящий — Люциана, полыхающий — Молоха.

Кальцифер поднял брови и закусил губу.

— Даже так… А я думал, что мы семья.

— Семья не ставит друг другу подножки. Тем более такие, — Люциан держал брата на мушке.

— То есть я могу терпеть подножки, а ты нет? — усмехнулся Кальцифер. — Да и что я такого сделал? Просто решил подружиться с твоим мужем. По-моему, в этом нет ничего плохого. Я ведь не убиваю его.

— Ты убиваешь меня своим поступком. Отойди от Молоха.

Суккуб усмехнулся.

— Хорошо. А ты не думаешь, что твой любимый сам пустил меня? Может, он давно искал повода посадить к себе на колени кого-то другого?

Люциан прищурил глаз, чтобы выстрелить. Кальцифер поднял руки.

— Мы лишь хотели договориться! — миролюбиво произнёс суккуб. — Да и даже если ты выстрелишь в родного и любимого брата… Что мне будет? Это же обычный болт.

Моргенштерн усмехнулся.

— Этот болт для тебя мне подарил Газаль.

Кальцифер прищурился, опуская руки, и хмыкнул.

— Вспомни, как ты любил меня, братик… — ласково произнёс суккуб. — Я ведь до сих пор жив в твоём сердце. Вспомни наш первый секс, когда я боялся, что моим первым мужчиной будет какой-нибудь подонок. Это была наша ночь любви.

Люциан закусил губу.

— Может быть. Но это было давно. Мы оба изменились с тех пор.

Кальцифер с опаской подошёл поближе и с любовью посмотрел на брата.

— Я люблю тебя, Люци. Пожалуйста, не убивай меня.

Люци… Генерал вспомнил, что именно так его звал Кальцифер, когда они оба были младше. Маленький хвостатый демонёнок, беззащитный и ласковый, прибегал к нему ночью и говорил, что боится монстра под кроватью. Непонятно, какие монстры ожидают под кроватью маленького демонёнка, но Люциан всё равно пускал его. «Люци!» — звучало каждый раз, когда Моргенштерн заступался за Кальцифера перед отцом, который его ненавидел. «Люци!» — доносился тихий стон, когда Люциан впервые начал касаться младшего брата. Слишком много было в этом слове. Демон опустил арбалет.

Молох закатил глаза.

Кальцифер улыбнулся.

— Давай…

Суккуб не успел договорить. Кто-то подхватил руки Люциана сзади, и раздался щелчок спускового механизма. Болт на секунду промелькнул в воздухе. Суккуб рухнул подбитый. Брызнула кровь. Раздался крик боли. Последний крик.

Люциан окаменел. Арбалет чуть не выпал из его рук. Он смотрел на подстреленного суккуба как заколдованный. Газаль, подошедший сзади, заглянул в лицо генерала. Они переглянулись. Ангел не знал, чего ожидать, и соблюдал дистанцию.

— Он почти взял тебя на крючок, — пояснил Газаль осторожно.

Моргенштерн вспылил и врезал ему тяжёлым арбалетом, после чего вышел, не проронив ни слова. Молох сопроводил генерала удивлённым взглядом. Всё происходило рядом с постелью, с которой теперь главком мог подняться. Мужчина медленно встал рядом с Газалем, боявшимся пошевелиться, и обступил труп суккуба.

— Свои люди — сочтёмся. Свободен, — главнокомандующий похлопал ангела по плечу, застегнул брюки и вышел из шатра.