Вольно, генерал (СИ)

Молох был слишком поглощён Люцианом, чтобы отвлекаться на такую мелочь. Глаза, полные жажды мести, были прекрасны. Жажда крови, желание победить в этой небольшой войне преображали лицо демона в глазах главнокомандующего. Никогда он не был так убийственно хорош. С остервенением наносящий удары, но, тем не менее, такой поддающийся эмоциям.

Разумеется, Люциану следовало со временем многому научиться. Например, не разбрасываться энергией так безалаберно. Если бы Молох дрался с ним всерьёз, то, конечно, от Моргенштерна осталось бы мокрое место. Правда, генерал уже начинает сходить на нет. Это заметно по тому, как слабеет хватка. Как он хрипит, когда в очередной раз оказывается вбитым в трескающийся мрамор. Молох размышляет о снисхождении, но тут Моргенштерн резко впивается в плечо демона и отрывает от него солидный кусок.

Похоже, это был последний отчаянный рывок, на который тот был способен. Главнокомандующий перестал контролировать силу и не помнил, что было после. Он искренне надеялся, что не пришиб его.

— Долго ещё будешь спать?

«Откуда голос?»

— Да-да-да, шевелись, я справа от тебя.

«Он что, вырубил меня?»

— Живо ползи, говорю! Сюда!

Моргенштерн поморщился. Да, действительно, на некоторое время он выбыл из игры, зато в его руке красовался кусок плеча, даже частично с хрящом. Покачав рогатой головой, демон встал и посмотрел — да, действительно, возле двери лежал Молох, а рана его кровоточила.

— Неплохо дерешься. Я знал, что ты не зря получил место генерала.

— Странно, что ты сомневался, — фыркнул Люциан и бросил кусок мяса к ногам падшего. У самого Моргенштерна текла кровь из носа, а внутри все было отбито. И рёбра в самой резкой форме дают о себе знать.

— Иди сюда, — прошептал Молох и чуть откинул голову.

«Неужели я так потрепал его? Да он притворяется».

Люциан знал, чего хочет главнокомандующий. Демон сложил крылья, хотя одно из них было поломано при падении, и сел на бедра к быкоподобному противнику. Молох чуть приоткрыл рот, высунув язык, и это стало призывом к действию. Хм, почему бы не ответить? Мужчина накрыл губы падшего своими, сразу проникая языком между ними, и завязался грубый поцелуй. Поначалу медленный и влажный, но потом Молох начал набирать обороты. Ладонью он начал прижимать Люциана к себе за затылок, чтобы тот не вздумал отстраниться. Он и не собирался.

Целоваться было приятно. Вот так просто, ни с чего. Наслаждаться присутствием друг друга. Чувствовать, как этот дьявол бесстыже притворяется слабым, потому что поцелуи у него такие же терпкие, как и обычно.

На демонах нет одежды, поэтому каждый из них чувствует, как реагирует другой на этот долгий страстный поцелуй. Тесное соприкосновение телами, эта прижатость, эта нарастающая теснота… О, теснота нарастала быстро, и Люциан чуть-чуть двигал бедрами, чтобы потереться о член партнера своим. Молох тихо фыркал и гладил демона по груди, нащупывая потвердевшие соски и поглаживая их пальцами. Поцелуй постепенно набирал обороты. Каждый из любовников то склонял голову набок, то опускал и приподнимал её. Или же поцелуй начинал совершаться одним лишь языком.

Но потом это надоедает, и Молох требовательно бьет Люциана ладонью по бедру, мол, пора бы уже, а тот в отместку оттягивает кожицу на головке члена главнокомандующего, и слышится выдох. Возможность созерцать возбужденного и даже чуть-чуть изнемогающего партнера заводит Люциана ещё сильнее. Он целует и кусает, за что, конечно, получает по заду, но потом все же насаживается на пульсирующий от возбуждения член Молоха. Демон рвано выдыхает и шумно хлопает крылом в воздухе.

Да, боли в теле уже почти не осталось.

— Как же я тебя ненавижу… — прошептал с ухмылкой Люциан, но потом закусил губу, когда Молох сильнее натянул его на себя, врезавшись в чувствительное место.

— А уж как я тебя ненавижу… — с чувством прорычал главнокомандующий, вдыхая запах мужского тела и когтистыми ладонями скользя по шерстистой спине демона. Было жарко, стоял крепкий запах секса. Страсть закипала в воздухе. Главнокомандующий нащупывал основания крыльев, поглаживал, находя непривычным то, что Люциана не пришлось связывать. Без бандажа очень странно.

И после первого прошедшегося по телу оргазма Моргенштерн взялся за рога своего любовника, уперся коленями в пол и начал двигаться быстрее, быстрее, сжимаясь внутри, чтобы не упустить это мгновение, выжать из него все, что можно.

— А-а-ар-р-ргх… — прорычал он, жмурясь, и задрожал всем телом. Тогда Молох сжал его в своих объятиях, заткнув поцелуем, неожиданным и жестким, заполнив языком рот.

Люциан стучал по полу массивным хвостом, заглушая хлюпающие звуки внутри себя. Главнокомандующий схватил его за основание хвоста и смял. Казалось, ему меньше всего хотелось слышать какие-то посторонние звуки. Сейчас бы не помешало немного пошлой естественности.

— Рыжий ублюдок, — с придыханием прошептал Моргенштерн, сжимая коленями бедра любовника и снова содрогаясь всем телом.

Молох ощутил это в полной мере, когда почувствовал, что от количества спермы внутри Люциан становится теснее.