Волнолом (СИ)

Никто в этом городе, да и вообще в стране не сможет его понять. По той простой причине, что все они — из другого мира. Все поголовно, за исключением ведьмы, которую он должен завтра убить.

— Генрих!

Он поднял голову и подумал: «Мысли она, что ли, читает?» Из зеркала на него смотрела Сельма фон Вальдхорн.

Глава 17

Если верить зеркальному отражению, Сельма сейчас находилась в той же комнате, что и Генрих. Ее кресло стояло у него за спиной, чуть слева, но он, наученный опытом, оборачиваться не стал. На коленях у ведьмы лежала книга — не какой-нибудь фолиант зловещего вида, а заурядный томик в бурой обложке, раскрытый на середине.

— Что, — спросил Генрих, — тебе тоже не спится?

— Как видишь. Решила напоследок тебя проведать. Подумала, что мы так и не пообщались толком. Все как-то на бегу, впопыхах. То ты меня душишь, то из револьвера палишь. Словом перекинуться некогда…

Ее речи были язвительны, как всегда, но голос звучал бесцветно, будто она исполняла роль по инерции. Как пожилая актриса-кокаинистка, оставшаяся без дозы.

Эффект от расщепления личности, судя по всему, нарастал, вызывая болезненные скачки настроения. Кипучая активность, которую Сельма демонстрировала в течение дня, теперь сменилась приступом меланхолии. А еще в глазах у нее затаилось нечто, чего Генрих прежде не замечал.

— Тебе страшно, — констатировал он.

Она вздрогнула, как от пощечины, но ответила:

— Да, мне страшно. А ты не боялся бы, зная, что еще день-другой — и твой разум испарится, как лужа?

— Думаешь, я тебя пожалею? Зря. Ты сама заварила всю эту кашу.

— Мне не нужна твоя жалость, — она скривилась. — О себе лучше думай, Генрих. Чтобы завтра не сдохнуть сразу.

— Я тебя не разочарую.

Они обменялись мрачными взглядами, потом Генрих пробурчал:

— Давай сменим тему. Попортить друг другу кровь мы успеем при личной встрече. Покажи лучше, что читаешь.

Сельма с усмешкой развернула книгу к нему.

— Стихи? — изумился Генрих. — С каких пор ты склонна к романтике? Или это так проявляется твоя вторая, еще не отравленная натура?

— Научный интерес. У меня тут баллада о храбром рыцаре, которого красотка-колдунья заманила в свои владенья. Автор, правда, неизвестен. Фольклор.

— Рыцарь там, насколько я помню, спасся.

— Да, спасся, — кивнула Сельма. — Прямо как в жизни. Вырвался из этого треклятого Дюррфельда. И больше никогда туда не вернулся. Нашел себе в столице жену и жил с ней долго и счастливо.

Генрих долго молчал, переваривая услышанное. Сельма глядела куда-то мимо него, рассеянно водя пальцем по переплету. Ветер за окном уже не завывал непрерывно, а лишь вздыхал, как охрипший пес.

— Ладно, — произнес Генрих. — Раз мы опять подняли эту тему, поговорим конкретно. Я, по традиции, расскажу тебе, что я понял. А ты будешь комментировать.

— Начинай.

— Итак, ты решила изменить прошлое. Выяснила, что переместиться туда материально — нельзя. Можно только воздействовать на чье-то сознание. Да и то в редких случаях. Объект воздействия не пойдет против своей натуры. Человек в прошлом сделает то, что нужно тебе, только если и сам готов был так поступить. Да, вот именно. Надо выбрать момент, когда история уже готова была свернуть. Оставалось лишь подтолкнуть ее аккуратно. Или даже не подтолкнуть, а подуть, пошептать на ушко.

— Да. Но это все — прописные истины. Зачем ты их повторяешь?

— Это преамбула. Далее. По каким-то критериям ты сочла, что ключевой момент — это встреча Роберта с травницей. Они поболтали пару минут, и у них возникла симпатия. Но, видимо, был какой-то крошечный штрих, из-за которого все могло пойти по-другому. Случайное слово в момент знакомства, способное разрушить идиллию. В исходной реальности это слово уже готово было сорваться с губ, но так и не прозвучало. Теперь же, образно выражаясь, ты дернула кого-то из собеседников за язык. В результате, они разругались, разошлись по своим делам, и никакого романа не получилось. Это я, конечно, утрирую. Просто ради примера.

— Я поняла.

— Что это было за волшебное слово? Какой конкретно штрих изменился? Данный вопрос мы пока отложим. У меня еще нет ответа. В любом случае, эта парочка, барон с травницей — объект твоего воздействия. Цель, по которой ты бьешь из будущего. Тут, по-моему, сомнений нет.

— Давай дальше.

— Дальше — выбор оружия. Тебе нужны были «лупы», чтобы направить через них поток света. Пришлось найти для этого подходящие жертвы. Проще говоря, решить, кого убивать. Да, Сельма, да! Обойдемся без эвфемизмов, и не сверкай на меня глазами! Убийство — именно так это называется!

— Будешь читать мне проповеди?

— Нет. Все равно бесполезно. Поэтому вернусь к фактам. Поначалу я недоумевал, какая между жертвами связь, но постепенно все прояснилось. Первый убитый — кучер. Это пристрелка. Требовался очевидец событий в Дюррфельде, чтобы задать потоку общее направление. Следующий шаг — тонкая настройка. Привязка к цели, к нашей влюбленной парочке. Кто для этого подойдет идеально? Конечно же, общий ребенок этих двоих. Аптекарь. С его смертью дорога в прошлое открывается.

— Верно.