Волшебный дом

Элегические строфы, внушенные картиной сэра Джорджа Бомонта, изображающей Пилский замок во время шторма

Громада грозная на гребне скал!С тобою был когда-то я знакомИ летом целый месяц наблюдал,Как ты дремала в зеркале морском.Был воздух тих, и ясен небосвод,И дней однообразна череда;Ты, отражаясь в сонной глади вод,Дрожала, но видна была всегда.И не казался штиль подобьем сна,Незыблемого в пору летних дней;Подумать мог бы я, что Глубина

Всего на свете кротче и нежней.И если бы художником я был,Я б написать в то время был готовСвет, что по суше и воде скользил,Поэта грезу, таинство миров;Тебя я написал бы не такой,Какая ты сейчас на полотне,Но у воды, чей нерушим покой,Под небом в безмятежной тишине;Ты б летописью райскою была,Сокровищницей бестревожных лет,Тебя б любовно ласка облеклаЛучей, нежней которых в небе нет,

Под кистью бы моей предстал тогдаПокоя элизейского чертог,Где нет борьбы тяжелой и труда,А лишь Природы жизнь да ветерок, —Такую бы картину создал я,Когда душа мечте попала в плен,В нее вместил бы сущность бытияИ тишь, которой не узнать измен.Так раньше было бы – но не теперь:Ведь я во власти у иных начал,Ничто не возместит моих потерь,И я от горя человечней стал.

Улыбку моря увидав опять,Былого не верну, не повторю:Утрату мне из сердца не изгнать,Но я о ней спокойно говорю.О друг мой Бомонт! Другом стать ты могТому, по ком не минет скорбь вовек!Твой труд прекрасный пылок и глубок:Во гневе море и в унынье брег.Ему несу я похвалу мою,Его и ум и мастерство живят:Седая глыба с бурею в бою,Небес печаль, смятения парад!И мил мне замка сумрачный оплот:

В доспехи стариною облачен,Бестрепетно сражение ведетС грозой, со штормом и с волнами он.Прощай, уединенная душа,Что без людей, в мечтах проводит дни!Твоя отрада вряд ли хороша —Она, конечно, слепоте сродни.Но слава, слава стойкости людскойИ грозам, что присущи дням земным,Как эта, на холсте передо мной…Не без надежд мы страждем и скорбим.

Пролог к поэме «Питер Белл»